Он давал нам упражнения… у нас был такой лист, где было записано, что мы должны были делать или не делать. Мы должны были каждый день ставить крестики или нолики: соврал, обманул, не исполнил задание. И это в течение целого лагеря.
Антоний поясняет только «нолики»: соврал, обманул, не исполнил, т. е. моральные огрехи. Нам становится ясно, что «крестики» означают противоположное: не соврал, выполнил обещанное, сделал задание. Заметим, воспитатель делал замечательную вещь: передавал оценку – осуждение проступков и признание своих успехов – самим мальчикам. В течение целого лагеря они упражнялись в осознании себя и, в общем саморуководстве с позиций ценностей, о которых с ними беседовал воспитатель.
Продолжим воспоминание.
Он нас так воспитывал. Причем воспитывал ласково. Он нас не наказывал за это [за нолики]. Он говорил: «Ах, как жалко, почему ты так поступил?» И все. Но то, что меня поразило в нем, то, что было для меня откровением и осталось у меня до сих пор, это то, что он умел любить всех и каждого неизменной любовью. Когда мы были хороши, его любовь к нам была ликованием. Он сиял этой любовью. Когда мы были плохи, в том или другом отношении, это было для него глубоким горем и раной. Его любовь никогда не делалась меньше. Он никогда не говорил: «Если ты так будешь поступать, то больше любить не буду». Наоборот, он виновного старался приласкать, чтобы тот почувствовал, что его виновность, говоря церковным языком «греховность», не может превзойти ни Божью любовь, ни любовь людей, которые способны его любить… Я его тогда, конечно, полюбил и оценил, но связь между ним и Богом, ви́дение его как Иконы, я постиг, вероятно, только 40 лет спустя.
Воспитатель ликовал, когда мальчики делали что-либо хорошо, и горевал, расстраивался буквально до слез, когда они вели себя плохо. При этом никогда никого не наказывал! Можно понять, почему мальчики тянулись к Георгию, готовы были рассказать как о своих «прегрешениях» и неудачах, так и своих успехах. Его уроки воспитания характера отвечали внутренней потребности детей верить в добро, становиться лучше, сильнее. В атмосфере доверия и искренности они очищались и укреплялись душой.
В детстве Антоний был тронут душевностью воспитателя-священника, а позднее увидел в нем Икону или символ «абсолютной любви»! Этот образ может светить как маяк для каждого из нас в собственной нравственной работе над отношениями с ребенком.
Путь к «абсолютному принятию»
Прежде всего напомним о терпении и великодушии, особенно в те моменты, когда возникает раздражение или гнев на ребенка. Когда вы огорчены поступком, не отталкивайте самого ребенка сохраняйте терпение и веру в его добрую природу.
Конечно, родитель – живой человек, он может расстроиться, огорчиться и даже ужаснуться – это его естественные реакции. Но в следующую секунду очень важно вспомнить о своем более глубоком человеческом чувстве к ребенку: ведь он оступился, и нуждается в помощи!
Эта мысль волшебным образом «растворяет» негативное чувство, и помогает обрести то особое состояние, которое мы называем принятием.
Дети прекрасно считывают нашу мимику, жесты, интонации. В глазах, голосе, и даже молчании матери они замечают первые признаки недовольства, но затем так же могут увидеть возврат ее сочувствия и сопереживания.
Доброта и доверие к ребенку – главные условия, в которых он только и может успешного развиваться.
Стойкое сохранение доброжелательности, доверия, а также владение собственными чувствами – все это требует от родителей постоянной работы, специальных усилий. Нравственное развитие ребенка и его ответная любовь будет бесценной наградой и поддержкой этих усилий.
Заключение
Мы понимаем, что в этой обширной теме нам многое не удалось обсудить. Тем не менее, надеемся, что сказанное привлечет ваше внимание, наведет на размышления и поможет в важных аспектах жизни с детьми.
