— Ноги гудят — сообщил он оторвавшись от нее, и немедленно вернулся к неаристократическому напитку.
— Как прошлись, Ваше Высочество? — иронически спросил Джесс. — Вижу, что не мало…
— Прошелся — хорошо. Дела — отвратительно. Пиво — отличное. Тебе короче расказывать — начни?
— Продал, считаю что неплохо. Несознательные граждане города пытались сбить цену…
— Ага, то есть вот что за ор и вопли были слышны всю первую половину дня?
— Да там всегда орут! И вообще — а как ты слышал-то?
— Улица Фарфоровой Куклы — на два уровня от Лошадиного Луга. Это идти там вокруг полчаса, а так-то доплюнуть можно.
— А-а. В-общем, сторговался на трех коронах и четырех скипетрах и пошел назад.
— А почему потом орали?
— Потому, что нечего при мне крашеного жеребца торговать, пытаясь меня перебить. Тоже мне, ловкач нашелся. Плохо то, кому я их на самом деле продал.
— Кому?
— Коронному курьеру Уэльстера. Слава Альдонаю, он меня не узнал. И была у него при себе сумка с двумя печатями. Прибыл он в город сегодня утром. Еще раз: утром. Смекаешь?
Обычные суда по Лейс ночью не ходили.
— Он купил корабль?!
— Нет. Взял королевский.
— Вот как…
— А у тебя что?
— Во-первых, местный представитель Ативерны ничего сделать не может. Корабля у него нет, общий представительский ушел позавчера — и появится только дней через 12–15. Во-вторых, в дополнение к твоему, корабля-курьера в порту во второй половине дня не было.
— Постой, как это — не было?! Может, он решил сбор сэкономить и на рейде повисеть?
— Джесс, это Лейс! Какой рейд?! Это означает, что он не менее срочно кого-то забрал на борт и пошел дальше. Или уже имел кого-то с таким же срочным сообщением на борту.
— Н-да. Мыслится мне, времени у нас мало. Это все плохие новости?
— Нет. Третья и главная — корабля-курьера или просто попутного каравана в Бейкар нет.
— Как это — нет?!
— А вот так. Основные караваны в Бейкар отсюда — руда, уголь и соль. Ативернские купцы снизили закупку соли наполовину, баржи стали грузить углем и рудой. Так что сейчас, перевозки на сезон фактически закончены. Склады соляные — забиты под крышу.
— Подожди-ка — они соляные баржи под уголь поставили?
— Вот так. Они не надеются на восстановление потока. Не спрашивай меня, что такое дома случилось, ладно? Потому, что я не знаю.
— Ясно. Как будем добираться?
То, что добираться нужно срочно даже не обсуждалось.
— Вариант нашелся… Но поганый. Завтра с отливом идет галера. Везут они шерсть, в Бейкар капитан берется зайти. В принципе, за корону нас берут.
— Галера.
— Именно.
Откуда на таком судне гребцы — тоже можно было не обсуждать. И что за команда, которая этих гребцов заставляет работать.
— Сколько нам на ней идти?
— Двое суток. Сможем спать по очереди?
— Остается попробовать. Ты с капитаном договорился?
— Сказал, что если решу — придем на пирс перед отходом.
— Остался только один вопрос… Где и зачем ты взял эти башмаки?
Вместо привычных высоких кавалерийских сапог, на Ричарде красовались отличные новые ботинки, с тупыми носами и массивными серебряными пряжками. На пряжках были одинаковые эмблемы — сокол на свитке.
— Э-э-э… Ну, я из порта шел, время было… Короче, я поучаствовал в публичном диспуте. Гильдия сапожников-башмачников спорила с гильдией купцов.
— О чем?!
— Полтора года назад, один купец купил в Мольфаре и приволок сюда партию башмаков, корон на двадцать. Сапожники заявили протест, потому что в Монкаре право торговли обувью — за их гильдией. Само собой — башмаки на алтарь, а все — толпой судиться.
— Что ж тут судиться-то?! Дело ясное — право и все!
— Не скажи. Гильдия купцов имеет право торговли вещами. Без оговорок, понимаешь? Всеми. Башмак же вещь? Так что они выкатили протест, в котором в конце и написали, что, мол, нормальные люди алтари башмаками не украшают. Сапожники, само-собой, в долгу не остались — наняли законников, так вот они и препирались. На сегодня был открытый диспут. А я уже злой шел, думаю — а что мне? Ну и влез. Там от башмачников такая рожа чванливая — ну прямо грех не уесть.
— Это мы так скрываемся, значит. Ладно, что там было-то?
— Я, типа, спрашиваю сзади — а что, мол, почтенная гильдия за башмаки права на исключительную торговлю получила? Или что там написано-то, в преамбуле магистратского разрешения? Тот мне и отвечает, что, мол, нетрудно ему и повторить профану — за великую пользу для ног, которую и оказывают их башмаки… Тут я вылезаю вперед — мол, раз польза — от гильдии, то как же вы чужие-то башмаки трогаете? Там польза-то была совсем не вами оказана. И не Монкару, если подумать. Опять таки, а почтенный купец имеет право торговли на основе чего — не на основе ли пользы перевозки? Так что вы мало что чужую пользу хватаете, вы еще и в чужой карман полезли? Опять-же, а башмак есть — что? Ну, тут сапожники нас бить собрались, а купцы меня под руки — да в магистрат. А там свитки подняли, поругались с рожей полчаса — магистрат и говорит, дело, мол, ясное — башмаки сначала выучитесь шить, а потом уже про пользу разговаривайте. Вот купцы мне и это… отблагодарили.
— А почему пряжки факультета права?
Рик с гордостью полюбовался новенькими пряжками, вполне подходившими под определение шедевра.
— А это от их законников, коллеге — магистру. Они уж совсем с делом попрощались. А роже, сказали, сапожники и без меня с горя начистят. Так что я теперь — магистр законник, все как надо — тремя магистрами заслушанный, дело выигравший.
Тут принесли мясо, и на этом Рик и Джесс разговоры о посторонних вещах прекратили.
Утром, увязав всю поклажу в мешки — не так-то много ее и было, но что-то уже накопилось, они стояли на пирсе. Зрелище не вдохновляло.
Название галеры не просматривалось под слоем грязи, причем, похоже, настолько давно, что его не упомянул даже капитан при найме. Ричард и Джериссон думали, что будет какой-то груз — но груза не было видно.
— Че, пришли, что-ли?
Капитан, неопрятный толстяк, с лысиной и клочковатой бородой был одет в кожаный жилет на голое тело, неопределенно-серого цвета штаны и старые сапоги. На поясе у него висел кинжал, который правильнее было бы назвать малым мечом.
— Ты готов к отходу, капитан? — холодно спросил Ричард. — Напоминаю условия: мы платим тебе пять скипетров аванса, остальные — по высадке в порту Бейкар. Оплата — на пирсе. Срок — послезавтра, день. Ты отвечаешь за нашу жизнь и здоровье.
