Больше он ничего не помнил.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Придя в себя, Люк повернулся и снова увидел Минни, стоящую у окна спиной к нему. Он попытался заговорить с ней, но звук его голоса был слишком слабым, и она его не услышала. На него нахлынули воспоминания. Минни… она была там вместе с остальными… Обнимала его, всхлипывая: «О боже, только не это!» Люк попытался собраться с мыслями. Она действительно была там или это плод его больного воображения?
Минни слышала, что он пошевелился, но ей нужно было время, чтобы успокоиться. Слезы сейчас ни к чему.
Взрыв все еще гулким эхом отзывался у нее в ушах, и ей казалось, что она сойдет с ума. Затем она помчалась к нему. При виде огня и дыма ее сердце бешено заколотилось. Наконец она увидела Люка, лежавшего на полу, и опустилась рядом с ним на колени. Ей казалось, что жизнь покидает его. О боже, только не это!
Минни прижималась к нему, молясь какой-то невидимой силе, чтобы он был жив, потому что во второй раз она бы этого не вынесла. Когда приехала «скорая», она настояла на том, чтобы поехать в больницу.
Сейчас Люк в безопасности. У него ожоги на правой стороне тела, но врачи уверяют, что они быстро заживут. Ей следовало бы успокоиться, но внутри все кричало, и слезы ручьем текли по лицу.
— Минни.
Это прозвучало тихо, но она не могла больше притворяться, что не слышит. Вытерев глаза, Минни собралась с духом и повернулась. Ей даже удалось улыбнуться.
Сквозь туман Люк видел, как она склонилась над ним.
— Ты вся грязная, — прошептал он.
— Это из-за дыма.
— Ты не пострадала?
— Нет. Обо мне не беспокойся. Я скоро уйду, но сначала нужно связаться с твоими родными.
— Я не хочу беспокоить мать. Она подумает, что все хуже, чем есть на самом деле.
— Тебе повезло, что это не так.
— Мне повезло с соседями, которые так быстро пришли на помощь. Вес же, — добавил он, широко улыбаясь, — я полагаю, они не дали мне умереть только потому, что я обещал сделать ремонт.
Минни рассмеялась. Ей нравились их шутливые перепалки, но в горле застрял комок, и она боялась снова расплакаться.
— Ты можешь хоть минуту побыть серьезным? Я должна сообщить кому-нибудь о том, что произошло. Как насчет твоей девушки?
— Какой девушки?
— Той, чью фотографию я нашла в твоем бумажнике, когда собирала для тебя вещи. У нее длинные черные волосы.
— А, эта!
— Разве можно так пренебрежительно говорить о той, кому принадлежит твое сердце?
— Ну, это вряд ли.
Немного помедлив, Минни добавила:
— А она знает, что ты говоришь о ней в таком тоне?
— Олимпии все равно. Я для нее всегда был только другом.
— Однако ты хранишь ее фотографию.
— Надо будет ее порвать. Олимпия помолвлена с моим братом Примо.
— Отдыхай. Я приду завтра.
— Спасибо тебе за помощь. Ты ведь обнимала меня, или мне это только показалось?
— Спи, — сказала она.
Минни подождала, пока он уснет, и поцеловала его в лоб. Люк пошевелился, но не проснулся, и она тихо ушла.
Через три дня Люку стало гораздо лучше. Он все еще чувствовал слабость, но единственным напоминанием о том, что с ним произошло, была забинтованная рука. Члены семьи Пепино навещали его каждый день. Нетта баловала его всякими вкусностями и без умолку болтала, а ее сыновья играли с ним в карты.
— Нетта, я хочу поскорее выйти отсюда, — сказал Люк однажды вечером. — Вы не знаете, нет ли поблизости какого-нибудь отеля?
— Какой еще отель! Ты будешь жить у нас.
— Я не хочу навязываться. У вас и без того тесно, — ответил Люк, но, выслушав длинную жалобу «бедной женщины, которая желает ему только добра», был вынужден уступить.
Он согласился, но с тем условием, что он щедро заплатит за свое пребывание у них. Было решено забрать его на следующий день.
Нетта продолжала рассказывать, как ему будет хорошо у них, пока не вошла Медсестра и не вывела ее.
— Все. На сегодня больше никаких визитов.
— Но если придет синьора Минерва Пепино, пожалуйста, пропустите ее. Она мой адвокат. Мы собираемся подать в суд на домовладельца, — сказал Люк.
Затем он заснул, а когда проснулся, увидел сидящую рядом Минни.
— Теперь, когда мне лучше, почему ты не говоришь, что так мне и надо? Что я попался в собственную ловушку? В чем дело, Минни? Неужели ты вот так легко сдашься? — вместо приветствия произнес он.
Закрыв глаза, Минни дрожащим голосом вымолвила:
— Не смей говорить подобные вещи.
— Ты что, плачешь? — спросил Люк.
— Конечно, нет, — поспешно ответила Минни, часто моргая. — Ты ведь мог погибнуть.
— Тереза точно погибла бы, — мрачно заметил Люк. — Она стара и не вынесла бы подобного потрясения. Это было бы на моей совести.
— Тогда ей повезло, что ты поменялся с ней квартирами, — мягко сказала Минни. — Нам всем повезло. Слава богу, ты жив.
— Я хочу кое о чем тебя попросить. Найми нужных людей. Я хочу заменить все нагревательные котлы в доме. И это только начало.
— Для начала тебе надо поправиться.
— Ты еще придешь навестить меня?
— Конечно.
В дверях появилась медсестра, с которой Люк разговаривал раньше. Увидев Минни, она улыбнулась.
— Синьора, я рада вас видеть. Синьор Кеймэн сказал мне, что вы собираетесь подать в суд на вашего домовладельца.
Губы Минни дернулись.
— Он так и сказал?
— Да, и, по-моему, это правильно. Такие люди заслуживают лишь презрения. Если бы ваш домовладелец попал сюда, я бы подлила ему мышьяк в кофе.
— Я бы сделал то же самое, — поддержал ее Люк, озорно улыбнувшись Минни.
— Ты выглядишь усталым, — сказала она. — Мне пора.
Пожав ему руку, Минни оставила Люка на попечение сестры.
Весь следующий день Минни была занята в суде и пропустила триумфальное возвращение Люка в Резиденцу. Придя поздно вечером домой, она увидела Чарли, поджидающего ее на лестнице. Минни слышала, как он крикнул «Она здесь», и все Пепино высыпали встречать ее и потащили в квартиру Нетты. Когда она вошла, Люк поднялся, чтобы поприветствовать ее. Он улыбался, но она чувствовала напряжение. Когда Нетта велела ей сесть и поужинать, Люк настоял на том, чтобы поухаживать за ней.
— Тебе предписали постельный режим, — тихо сказала ему Минни, когда он наливал ей кофе.
