– И сколько же времени прошло с тех пор, как вы начали ненавидеть баскетбол? – произнес он весьма проникновенным голосом, который являлся важной составляющей его обаяния. Если бы Стрэйхен оказался грубым, невыдержанным человеком, для Нии это стало бы еще одной причиной держаться подальше от спорта и спортсменов. Но Дэниэл был умен, тонок и производил впечатление думающей личности. Нии вдруг захотелось поделиться с ним своими горестями.
– Вот уже пять лет, – сказала Ния, отметая прочь все сомнения. – А еще пять лет я прожила в браке, и все эти годы дались мне очень непросто.
– Вы ведь были намного моложе Дэвида, не так ли?
– Угу. На пятнадцать лет. – Как ни странно, она совершенно не испытывала неловкости, рассказывая все это, – можно было подумать, что перед ней сидит старинный друг, привычный к подобным откровениям с ее стороны. – Но… разница в возрасте не являлась главной причиной наших размолвок.
– Неужели?
Копна густых каштановых волос у нее на голове пришла в движение – так энергично Ния замотала головой в подтверждение своих слов.
– Мы просто не смогли скоординировать наши жизни. Мы с Дэвидом двигались в разных направлениях – и в интеллектуальном, и в эмоциональном планах.
– В таком случае причиной развода были… хм… не только женщины?..
Ния печально улыбнулась.
– А вы не любитель ходить вокруг да около, правда? – Поскольку Дэниэл в ответ лишь пожал плечами, она решила продолжать: – Нет, – сказала она со вздохом. – Хотя поначалу я именно так и думала. Неверность Дэвида стала лишь частью наших с ним неразрешимых проблем. Мне был нужен человек, с которым я бы могла делить радости и горести. А ему… ему была нужна только его колонка спортивного обозревателя… ну и баскетбол, конечно. Я далеко не сразу это поняла.
Некоторое время они ели в полнейшем молчании. Дэниэл обдумывал слова журналистки, сопоставляя ее судьбу с событиями в своей собственной жизни. Ния же продолжала удивляться про себя, что она выболтала свои самые сокровенные мысли малознакомому человеку. Перед ней, однако, сидел мужчина, который весьма уважительно относился к собственной частной жизни. Это позволяло надеяться, что он аналогичным образом станет относиться и к ее исповеди. Она все больше и больше утверждалась в мысли, что ее откровения дальше этого ресторана не пойдут.
– Вы его видели с тех пор? – спросил Дэниэл, откидываясь на спинку стула и отодвигая от себя опустевшую тарелку.
Ния хмыкнула:
– Скорее его видели вы. Он наверняка должен был освещать вашу последнюю игру.
– Да, пожалуй, мы тогда ездили в Сан-Антонио. Но у нас с ним исключительно деловые отношения. – Он на минуту замолчал, а взгляд его карих глаз сделался мягче, чем прежде, еще до того, как он задал ей коварный вопрос: – Вы по нему скучаете?
– Нет.
– Вы очень уверенно об этом говорите.
– А я и в самом деле в этом уверена.
– Вы живете одна?
– Да.
– Одна-одинешенька?
Глаза Нии заметались. Потом она перевела дух, опустила ресницы и посмотрела сквозь них на Стрэйхена. Придав голосу рокочущее звучание, она, передразнивая тренера, сказала:
– Что-то это стало подозрительно смахивать на интервью.
– Ничего подобного, – подыгрывая ей, ответил Дэниэл и, используя ее же собственные слова, добавил: – Просто мне любопытно.
– Вы напрасно проявляете любопытство на мой счет. – Настала пора снова вернуть разговор в деловое русло. Уж слишком приятным собеседником оказался Стрэйхен, а ведь ей следовало постоянно иметь в виду, кто он такой и зачем она приехала к нему на стадион. – Мне совершенно нечего вам сообщить, все так обыкновенно. Вот вы – личность по-настоящему загадочная. Поэтому людям интересно узнать о вашей жизни, а не о моей. Хватит меня мытарить, Дэниэл. Поверьте, мне очень важно сделать интервью с вами.
Доброжелательный настрой Стрэйхена мигом отошел в прошлое. Он разом посуровел, выпрямился и показал два пальца официантке, которая тут же принесла две чашечки кофе. Ния внимательно за ним следила, в очередной раз поражаясь мгновенной смене его настроения. Ей было жаль, что она спугнула дружеские чувства, которые он, по-видимому, уже начал к ней испытывать. Было похоже на то, что она напомнила ему, кто он есть, и, как следствие этого, лишний раз подчеркнула свой собственный статус. Ничего не поделаешь, это была необходимая мера. После обеда он должен был вернуться в свой офис в спортивном комплексе, а она в свой – в редакции «Истерн Эдж».
Неожиданно Ния вспомнила, что ее уже давно ждут на работе.
– Извините, мне нужно срочно позвонить. Здесь есть телефон?
Дэниэл вытянул ноги, пошарил рукой в кармане брюк и наградил ее четвертаком.
– Там, у выхода.
Ния в недоумении воззрилась на четвертак.
– Это еще зачем? – осведомилась она, доставая из сумочки бумажник и отодвигая стул.
– Затем, чтобы вы могли позвонить.
– У меня есть мелочь.
– Возьмите монету, – скомандовал он тем же самым громовым голосом, которым раздавал указания игрокам на площадке. Его лицо сделалось непроницаемым, и у Нии не хватило духу раздражать его отказом.
Схватив четвертак, она удалилась в недра ресторана. Ей вдруг пришло на ум, что Билл Остин устроит ей очередной разнос за опоздание, после чего ей представился его скептический взгляд, которым он будет сверлить ее в тот момент, когда она предстанет перед ним и признается, что не смогла добиться у Дэниэла Стрэйхена разрешения на интервью. С чего это, спрашивается, она собралась затевать сейчас ссору из-за какой-то монеты, когда у нее достаточно вполне реальных проблем для беспокойства?
Продолжая недоумевать по этому поводу и давая себе в очередной раз слово впредь хранить хладнокровие, она дозвонилась до редакции и долго извинялась перед Биллом, напирая на то, что главным виновником ее опоздания был Дэниэл Стрэйхен.
– Это твердый орешек, Билл, – говорила она чуть ли не шепотом, из страха, что ее могут услышать, – и мы еще обломаем об него зубы. Честно говоря, мне кажется, что его не удастся уговорить. – Было неплохо подстраховаться и заранее предупредить шефа о возможной неудаче.
Судя по недовольному голосу Билла, он не поддался на ее уловку.
– Уж постарайся. Ты как никто умеешь уговаривать мужчин. В конце концов, подключи женские чары, свое непревзойденное обаяние. Увлеки его, черт возьми!
– Вы отдаете себе отчет в том, что мне предлагаете? – с негодованием в голосе поинтересовалась Ния.
Ответ Билла прозвучал резко:
– Ничего дурного я тебе не предлагаю. Я только хочу, чтобы ты сделала все, чтобы убедить его дать согласие на интервью. Знаю, что тебе не по душе это задание, но мне нужно, чтобы ты из кожи вон вылезла, пытаясь его выполнить, а уже потом поднимала руки.
