Мейсон улыбнулся.
– Мы не ясновидящие, Пол. Если ты решишь придерживатьсяподобного отношения к миру, то не посмеешь ничего изменить в каком бы то нибыло предмете. Тогда непозволительно даже разрывать на части клочок бумаги ивыбрасывать его. Нельзя мыть грязную посуду. Ты таким образом тожемодифицируешь и уничтожаешь доказательства. Предмет становится доказательствомтолько тогда, когда ты знаешь или у тебя есть все основания считать, что он каким-тообразом соотносится с определенным преступлением.
– А у тебя нет никаких оснований считать, что этот револьверимеет отношение к какому-либо преступлению?
– Нет, – заявил Мейсон. – Я просто защищаю клиентку.
– А это как раз защитит клиентку?
– Может помочь. Я чувствую себя игроком, не ведающим, какиекарты уже участвовали в игре и какие у нас козыри. Однако мне сдали какие-токарты. Не исключено, что плохие. Очень возможно, что самые худшие. Но я должениграть таким образом, чтобы выиграть тем, что у меня есть.
– Не зная, какие карты уже участвовали в игре, и не знаякозырей?
– Все правильно, Пол.
– Да, нелегкая задача. Я рад, что я не адвокат. Что-нибудьеще на сегодня есть, Перри?
– Пока нет.
Дрейк встал с кресла и ленивым шагом направился к двери. Оностановился у выхода и обернулся к Мейсону.
– Это дело в Ровене сулит крупные неприятности, – заметилон. – Вовлечены большие деньги.
– Ты прав, Пол, – кивнул Мейсон.
Дрейк колебался несколько секунд, потом пожал плечами,открыл дверь и вышел в коридор.
Делла Стрит встретилась взглядом с адвокатом и приподнялаброви в немом вопросе.
– Мы знаем, что этот револьвер является собственностьюДжорджа Анклитаса, – сказал Мейсон. – Я хочу вернуть его в ночной клуб Джорджа.Нам придется…
Адвоката прервал телефонный звонок.
– Это Герти, – сказал Мейсон. – Послушай, что там, Делла.
Секретарша сняла трубку.
– Да, Герти? Минутку.
Делла Стрит подняла глаза на Мейсона.
– В приемной ждет мистер Хелман Эллис. Говорит, что емунеобходимо как можно быстрее встретиться с вами. Он понимает, что рабочий деньуже закончился, но очень просит, чтобы вы его немедленно приняли.
Мейсон минуту колебался, оценивая сложившуюся ситуацию, апотом кивнул:
– Я встречусь с ним. Приглашай его, Делла.
– Я сейчас выйду, Герти, – сказала Делла Стрит в трубку иположила ее на место.
– Веди себя как обычно, – сказал Мейсон. – Запиши имя,фамилию, адрес и номер телефона, по которому его можно найти.
– Хорошо, шеф.
Делла Стрит вышла в приемную.
Через несколько минут она вернулась в сопровождении мужчиныи представила:
– Мистер Мейсон. Мистер Эллис.
Адвокат поднялся со своего места и пожал руку посетителю.
Эллис оказался высоким мужчиной моложе тридцати, с высокимискулами, славянскими чертами лица, тонкими вытянутыми губами, голубыми глазами,смотревшими прямо на собеседника. Его сильные пальцы крепко сжали руку Мейсона.
– Присаживайтесь, – предложил адвокат. – Чем могу быть вамполезен?
– Не знаю, – ответил Эллис. – Зависит от ситуации.
– Я представляю Элен Робб.
– Именно поэтому я здесь, – сообщил Эллис.
– Что вас беспокоит?
– Моя жена.
– Я не занимаюсь бракоразводными процессами, – заявилМейсон. – Я специализируюсь на ведении дел в суде, в основном уголовных.Семейные отношения, контракты и все в таком роде меня просто не интересуют.
– Моя жена собирается убить вашу клиентку, – сказал посетитель.
Мейсон в удивлении приподнял брови.
– Оснований для ревности у нее нет, – продолжал Эллис. – Номоя жена, как мне кажется, временно лишилась рассудка.
– Давайте уясним факты, – предложил Мейсон. – Вы довольномного играли в покер в «Большом амбаре» и проиграли крупную сумму денег?
– Все правильно.
– Это не понравилось вашей жене?
– Ни одной жене не понравилось бы, если бы муж проиграл вкарты крупную сумму денег, – заметил Эллис.
– Элен Робб обращает на себя внимание в «Большом амбаре»?
– Они заставляют ее подавать себя так, чтобы на нее обращаливнимание, – поправил Хелман Эллис.
– И вы ею заинтересовались?
Эллис глубоко вдохнул воздух и заявил:
– Мистер Мейсон, я ее люблю.
– Но тем не менее утверждаете, что у вашей жены нетоснований для ревности?
– Я это сформулирую по-другому, мистер Мейсон. Я… я держалэто в себе.
– То есть вы думаете, что держали это в себе.
– Что вы хотите сказать?
– Жена обычно чувствует подобное, – объяснил адвокат. – Есливы влюблены в Элен Робб, то не сомневайтесь, что ваша жена очень быстро поняла,что за вашими частыми посещениями «Большого амбара» стоит что-то еще, кромежелания сыграть в покер.
– Она не представляет, что я чувствую на самом деле, –возразил Эллис, – потому что я сам только недавно осознал, что по-настоящемувлюбился.
– Она поняла это раньше вас. В противном случае она не сталабы вас ревновать.
– Она всегда была ревнивой. Она ревнует меня к любойженщине, стоит мне только дважды на нее взглянуть.
– А вы на многих женщин смотрели дважды? – решил выяснитьМейсон.
– Больше двух раз – практически ни на кого.
– Ладно. Рассказывайте, что случилось.
– Я знал, что Надин, моя жена, испытывает сильныйэмоциональный стресс. Я проиграл в покер какие-то деньги, я могу позволить себепроигрывать в карты. Затем она устроила сцену. Вот этого я себе не могупозволить – чтобы на меня поставили клеймо человека, уклоняющегося от уплатыкарточных долгов. Мистер Мейсон, если Надин подаст иск в суд, назвав ответчикомДжорджа Анклитаса, с требованием вернуть деньги, проигранные мною в покер, то япрославлюсь от Тихоокеанского до Атлантического побережья как человек,отказывающийся от карточных долгов, скряга, скупердяй и все в таком роде.
– А если игра велась нечестно? – спросил Мейсон.
