– Мертвых? Ах, да-да, конечно. Ну, продолжай.
– Наша часть континента, ограниченная землями тисте эдур на севере, Синецветьем и Оул’д’аном на востоке, Загорьем и Д’алибаном на юге, – довольно необычная территория, хозяин, и была такой со времен, скажем так, весьма старинных. Здесь, если можно так выразиться, нет путей. Я имею в виду – путей для мертвых. Для их душ.
– Боюсь, я не понимаю тебя, Бугг. – Тегол поднялся с хлипкой кровати и принялся расхаживать по крыше, провожаемый взглядом телохранителя. – Мертвые – это просто мертвые. Тени остаются здесь, потому что больше им некуда деваться, а путешествиями они не особо интересуются. О каких путях ты рассуждаешь?
– Путях к тому, что могло бы называться Обителью Мертвых.
– Никакой Обители Мертвых не существует!
– Это-то как раз и… необычно. Ей следовало бы существовать. С самого начала. В Колансе, например, пантеон включает Повелителя Мертвых. Похожее верование существует и в королевстве Болкандо…
– В королевстве Болкандо? Бугг, никто ничего не знает о королевстве Болкандо! И знать не желает. Обширность твоих познаний, мой дорогой слуга, начинает меня тревожить. Если, конечно, ты не сочиняешь все прямо на ходу.
– Вы правы, хозяин. Но я продолжу. Обители Мертвых до сих пор не было. Хотя когда-то она и существовала. И входила в первоначальный набор плиток Первой империи. Как и ряд других Обителей, которые время от времени исключались из набора. На самом деле желательно, чтобы столь загадочным умалением занялся какой-нибудь ученый. Ведь с течением времени культура никогда не упрощается, а лишь усложняется, если только ее развитие не будет прервано какой-либо ужасной катастрофой. Однако единственной травмой, пережитой Летером, было изначальное падение Первой империи и произошедшая вследствие него изоляция колоний. Тогда действительно имела место определенная деградация, приведшая к непродолжительному периоду городов-государств. Были еще войны с племенами к югу и востоку от Крина, а также с выродившимися остатками анди в Синецветье. Но с культурной точки зрения это не могло иметь последствий. Возможно, дело именно в том, что Обитель Мертвых никак не могла здесь себя проявить. Так или иначе, закрытие путей для мертвых к тому времени уже произошло, оно было вморожено здесь в саму землю. Хуже всего то, что это произошло случайно…
– Подожди-ка, Бугг. У меня уже имеется целый ряд кажущихся мне уместными вопросов…
– Ваши вопросы, хозяин, всегда уместны.
– Я знаю, но эти – особенно уместны.
– Более чем обычно?
– Ты хочешь сказать, Бугг, мои обычные вопросы уместны менее, чем особенно?
– Разумеется, нет, хозяин!.. На чем я остановился? Ах да, о случайности. В наиболее ранних текстах – тех, что достались летерийцам от Первой империи, – изредка упоминается раса под названием яггуты…
– В самом деле? Бугг, ты говоришь с человеком, получившим столько классического образования, что у него чуть голова не лопнула. Однако ни о каких яггутах я не слышал.
– Вношу поправку – упоминается лишь однажды, и без уточнения имени.
– Ага! Я так и думал. Не пытайся меня одурачить!
– Прошу прощения, хозяин. Представление о яггутах можно составить по некачественным, стилизованным изображениям на плитках Обители Льда…
– Это те похожие на лягушек коротышки?
– Увы, в копиях сохранился лишь зеленый цвет кожи. В действительности яггуты были довольно высоки ростом и ничуть не походили на лягушек. Для нас важно, что в основе их магии лежали лед и холод. По сей день считается общим местом, что все в природе состоит из четырех основных стихий. Воздух, Земля, Огонь и Вода. Разумеется, это совершеннейшая чушь.
– Разумеется.
– Есть еще Свет, Тьма, Тень, Жизнь, Смерть и Лед. Возможно, есть еще что-то, но не будем мелочиться. К чему я клоню, хозяин, – когда-то давно яггут сделал нечто с этой землей. В некотором смысле наложил на нее печать. Используя свойственное ему волшебство. Но результат оказался значительней, чем предполагалось.
– Пути мертвых замело снегом, словно горные перевалы зимой?
– В некотором смысле – да.
– Поэтому мертвые бродят по Летеру. Призраки, тени, люди наподобие Шурк Элаль и Кубышки?
– Именно так. Однако сейчас наступают перемены.
Тегол прекратил расхаживать по крыше и повернулся к Буггу.
– Перемены?
– Увы, да, хозяин. Волшебство стало… таять. Обитель Мертвых начала проявлять себя. События разворачиваются. И быстро.
– Значит, у Шурк теперь неприятности?
– Не обязательно. Подозреваю, что проклятие действовать не перестанет. Другое дело, что сама эффективность проклятия была вызвана в первую очередь тем, что Обители не существовало.
– Хорошо. Итак, события разворачиваются. Давно ли ты видел Кубышку?
– Любопытно, что вы об этом спросили, хозяин, поскольку Обитель Мертвых начала проявляться именно там, где прежде находилась ныне покойная башня Азатов. Возникает соблазн прийти к заключению, что Кубышка со всем этим как-то связана, однако это не так. В действительности она уже не мертвая. Во всяком случае, не столь мертвая, как прежде. Теперь ясно, что предназначение ее… иное. Как вам известно, из могильника исходит угроза…
– Что это за дым? Вон там!
Бугг прищурил глаза.
– Думаю, опять беспорядки. Это квартал Счетчиков.
– Да, с тех пор, как призраки взяли штурмом Депозитарий, они и правда что-то забеспокоились. Да и сама биржа рушится по причине новостей с севера. Я удивлен, что это случилось так поздно.
Теперь они слышали перезвон колоколов – гарнизон из ближайших к месту беспорядков казарм отреагировал на угрозу.
– Скоро все закончится, – высказал прогноз Бугг.
– Верно, но я в результате кое о чем вспомнил, – заметил Тегол. – Думаю, мне пора дать Шанд, Хеджун и Риссар команду отправляться.
– Они не станут возражать?
– Практически нет. В городе царит нервозность. Не прекращаются нападки на немногих оставшихся нелетерийцев, и не только со стороны отдельных горожан. Власти тоже демонстрируют расистскую сущность своими подозрениями и готовностью попрать ранее выстраданные права.
– Это доказывает, что свободы, некогда дарованные нелетерийцам, были рождены всего лишь от союза патернализма и самозваной позы доброго господина. То, что дали, в любой момент могут забрать обратно.
– Верно, Бугг. Как ты полагаешь, в глубине нашей человеческой сути мы не более чем лгуны и мошенники?
– Возможно.
– И у нас нет шансов когда-либо превозмочь низость собственных инстинктов?
– Трудно сказать. Насколько далеко мы уже успели продвинуться?
– В таком случае прогноз получается не слишком утешительным?
