Жан и графиня знали, как им действовать по отношению к Андре.
Едва появившись в столице, она привлекла к себе внимание короля, следовательно, Андре была опасна.
– Эта девица, – заметила графиня, пока запрягали лошадей, – не была бы истинной провинциалкой, если бы перед отъездом в Париж не прихватила из своей голубятни какого-нибудь воздыхателя. Постараемся его отыскать и скорее за свадебку! Ничто так не охладит пыл его величества, как свадьба влюбленных провинциалов.
– Напротив! – возразил Жан. – Этого-то как раз нам я следует остерегаться. Его величество благочестив – вы же знаете его лучше, чем кто бы то ни было. Молодая замужняя дама для него – лакомый кусочек, а вот девица, у которой есть любовник, вызовет недовольство его величества. Карета подана, – прибавил он.
Пожав Жану руку и поцеловав сестру, Шон поспешила к выходу.
– Почему бы вам не отвезти ее, Жан? – спросила графиня.
– Нет, я отправлюсь следом, – ответил Жан. – Жди меня на улице Платриер, Шон. Я буду первым, кого ты примешь в своей новой квартире.
Когда Шон удалилась, Жан вновь уселся за стол и выпил третью чашку шоколада.
Шон сперва заехала домой и переоделась, постаравшись принять вид мещанки. Она осталась собой довольна. Закутав в жалкий плащ черного шелка свои аристократические плечи, она приказала подать носилки и полчаса спустя уже поднималась в сопровождении мадмуазель Сильви по крутой лестнице на пятый этаж.
Здесь была расположена снятая виконтом квартира.
Дойдя до площадки третьего этажа, Т Ион обернулась: она почувствовала, что кто-то за ними следит.
Это была старуха-владелица, которая жила во втором этаже. Услыхав шум, она вышла и начала с большим интересом рассматривать двух молоденьких хорошеньких женщин, вошедших к ней в дом.
Насупившись, она подняла голову и встретилась глазами с обеими смеющимися женщинами.
– Эй, сударыни, эй! Вы зачем сюда пришли?
– Мой брат снял здесь для нас квартиру, сударыня, – проговорила Шон, пытаясь изобразить безутешную вдову. – Неужели вы его не видели? Быть может, мы ошиблись адресом?
– Нет, нет, это в пятом этаже, – воскликнула старуха-хозяйка, – ах, бедняжка, такая молоденькая, – и уже вдова!
– Увы! – вздохнула Шон, поднимая глаза к небу.
– Вам будет хорошо на улице Платриер, здесь очень мило. Сюда не доносится городской шум: окна вашей комнаты выходят в сад.
– Эго то, о чем я мечтала, сударыня.
– Впрочем, из коридора можно видеть и улицу, когда проходят траурные процессии или проезжает бродячий цирк.
– Для меня это будет большим утешением, сударыня, – вздохнула Шон и начала подниматься.
Старуха провожала ее взглядом до пятого этажа. Когда Шон заперла за собой дверь, она проговорила:
– У нее вид порядочной женщины.
Едва захлопнув дверь, Шон бросилась к выходившим в сад окнам.
Жан не ошибся: почти точно под окном снятой квартиры находился указанный кучером павильон.
Скоро в этом не осталось никаких сомнений: у окна села девушка с вышиванием в руках. Это была Андре.
Глава 29.КВАРТИРА НА УЛИЦЕ ПЛАТРИЕР
Шон едва успела разглядеть девушку, как вдруг виконт Жан, перескакивавший через четыре ступени подобно прокурорскому клерку, возник на пороге квартиры пресловутой вдовы.
– Ну что? – спросил он.
– Это ты, Жан? Ты меня напугал.
– Что скажешь?
– Отсюда все прекрасно видно, жаль только, что ничего не услышу.
– Ну, ты слишком многого требуешь. Кстати, еще одна новость.
– Какая?
– Чудесная!
– Да что ты?
– Просто восхитительная!
– Ты меня просто убиваешь своими восклицаниями!
– Философ…
– Ну что еще? Какой философ?
– Напрасно говорится: «Умный всегда ко всему готов». Хоть я и умен, а к этому не был готов.
– Интересно, ты когда-нибудь договоришь до конца? Может, вас смущает эта девушка? В таком случае пройдите, пожалуйста, в комнату, мадмуазель Сильви!
– Да нет, не надо, прелестное дитя ничуть не помешает, напротив! Оставайся, Сильви, оставайся.
Виконт провел пальцем по подбородку хорошенькой служанки: она уже хмурила брови при мысли, что сейчас скажут нечто такое, чего она не услышит.
– Хорошо, пусть остается. Говорите же!
– Да я ничего другого не делаю с тех пор, как я у вас.
– Но так ничего и не сказали… Тогда молчите и не мешайте мне смотреть, так будет лучше.
– Не будем ссориться. Итак, я проходил, как я уже сказал, мимо фонтана.
– Вот как раз об этом-то вы и слова не сказали.
– Ну вот, вы меня перебиваете.
– Прохожу я мимо фонтана… Я там хотел купить какую-нибудь старую мебель для этой ужасной квартиры… Вдруг – чувствую, что кто-то обрызгал мне чулки.
– Подумаешь, как интересно!..
– Погодите, не торопитесь, дорогая. Смотрю и вижу… Угадайте, кого?.. Голову даю на отсечение, что не догадаетесь!
– Продолжайте.
– Я вижу, как молодой человек заткнул куском хлеба кран фонтана, вот отчего во все стороны полетели брызги.
– Ах, как интересно! – пожав плечами, промолвила Шон.
– Потерпите. Я громко выругался, почувствовав, что меня обрызгали. Человек оборачивается, и я вижу…
– Кого?..
– Моего философа, то есть, вернее, нашего.
– Кого, Жильбера?
– Его самого: с непокрытой головой, в куртке нараспашку, в стоптанных туфлях, одним словом – в милом неглиже!
– Жильбер!.. Что он сказал?
– Я его узнаю – он меня узнает, я приближаюсь – он отступает, я протягиваю руки – он бросается со всех ног и бежит, как заяц, между каретами, разносчиками воды…
– И вы потеряли его из виду?
– Еще бы, черт побери! Вы что же, думаете, что я должен был бежать за ним?
– Вы правы. Ах, Боже мой! Конечно, не должны, я понимаю, но теперь мы его потеряли.
– Подумаешь, какое несчастье! – обронила Сильви.
– Еще бы! – проговорил Жан. – Я его должник: за мной хорошая порка. Если бы мне удалось ухватиться за его мятый воротник, ему не пришлось бы долго ждать, клянусь честью! Но он угадал мои добрые намерения и дал стрекача. Ничего, главное – он в Париже. Когда с начальником полиции состоишь в неплохих отношениях, всегда можно найти то, что ищешь.
– Он нам необходим.
