Девочка издает испуганный крик, кто-то вырывает ее из ослабевших объятий и быстро убегает прочь.
Живая. Спас. Можно выдохнуть.
Визг тормозов. Тишина. Звуки приближающихся шагов.
— Похоже, некоторые русские не меняются. Да, Роман?
Удар.
Темнота.
…
Перевозчик бросил свою добычу на пол и плюнул сверху.
— Ты же не думал, что за жалкие сто лет я забуду о твоем существовании? Это для вас, смертных человеков, это конец, старческий маразм подступает. Уже и не помнишь, кто ты, что ты, и почему ты здесь. Так, Роман? Ах да, тебя же не Роман зовут. Плевать. Смотри, что у меня есть! Спецзаказ.
Харон легким движением подбросил в руке огромный раскаленный гвоздь и вонзил его в грудь скрючившейся на земле фигуры, попав точно в сердце. А затем старик лишь улыбался, наблюдая за судорожной агонией жертвы.
— Это страдают остатки твоей проклятой души, из которой сейчас выжигается Метка Спасителя. И на этом всё. Мне любопытно, во что ты превратился, но не настолько, чтобы приглашать пару знакомых специалистов. Через тысячу лет загляну проверить, не сломался ли ты. Хотя… у меня появилась замечательная идея. Я притащу сюда ту девчонку, которую ты спас, и повешу по соседству. Будешь смотреть, как медленно умирает маленький ребенок, которого ты не смог спасти. А остаток вечности проведешь, наблюдая, как обращается в прах ее труп. Как тебе? Вот и мне нравится. Я быстро.
Он ушел, а корчащийся на земле человек продолжал гореть изнутри, ощущая, как каждое мгновение его пожирает поистине адское пламя, сжигающее его душу. Не было сил даже на крик. Лишь изредка сквозь боль до него доносились обрывки мыслей.
Это конец.
Он проиграл.
Смирись. Сдайся. Умри.
Сделай хоть что-нибудь, лишь бы избавиться от этой боли.
— Я вернулся!
Перевозчик, довольно посвистывая, вошел в помещение, волоча за собой девчонку, которая могла лишь тихо хныкать от страха.
— Сделаю послабление. Когда эта девчонка умрет, сотру ей память и отправлю в другой мир. Я же не какой-то безумный маньяк, правда? Что скажешь, дорогая? Ах да, я же приказал тебе заткнуться. Это правильно. А теперь руки вверх и не рыпайся, иначе я тебя прибью, и этот мешок с русским дерьмом будет наслаждаться твоей смертью гораздо меньше. А ведь мы этого не хотим, правда?
Вставай. Борись. Спасай. Иначе он убьет эту девочку.
Не могу. Мне не хватает сил.
Силы… мне нужна сила…
Что сильнее ненависти?
Он знал ответ.
Вставай. Боль ушла, обратилась в ничто, и он бесшумно поднялся на ноги.
Борись. Резким движением он вогнал руку себе в грудь, вытаскивая наружу проклятый гвоздь.
Спасай. Он встретился глазами с девочкой, которая с широко открытыми глазами уставилась на него, пока Харон так удачно стоял спиной и занимался приготовлениями.
Странно. Это определенно другая девочка. Может та? Неважно. Ее тоже надо спасти. И постарался улыбнуться. Видимо, получилось, раз девочка так же криво, с хитринкой в глазах улыбнулась в ответ.
— Бе… ги… — сказал он одними губами и набросился на старика, безостановочно нанося ему удары гвоздем.
— Ах ты тварь! — взревел Харон, мощным движением сбрасывая его со спины. Следом последовал удар неизвестно откуда взявшимся веслом, от которого его отбросило аж до противоположной стены. Не успел он от нее отклеиться, как его ударили снова, подкинув в этот раз до потолка. Кажется, что-то хрустнуло.
Теперь он вспомнил. Этот чокнутый безумец все-таки бог. Хотел бы он обладать силой, чтобы убить бога. Но ее не было, и поэтому победитель схватки был очевиден.
— Жалкий червь, — фыркнул Харон, пинком отбрасывая изломанное тело обратно.
Однако затем Перевозчик недоуменно нахмурился, глядя, как девочка, всего минуту назад ужасно перепуганная, со спокойным лицом встала между ними. И улыбнулась.
— Я увидела достаточно.
— Ты… ты… ты… Хранитель!
— Харон, блядь ты подзаборная, ну ты вообще охуел в край, — раздался тот же голос позади него.
— Нет! Стой! Подожди!
— Я изгоняю тебя.
…
— Мне жаль…
Он открыл глаза, вернее попытался это сделать и с трудом разлепил веко, залитое кровью. Картинка мутная, видимо у него предсмертные галлюцинации, ведь не может такая прекрасная женщина плакать из-за него.
Сила ушла, пропала. Тело и душа все еще болели, но это было уже не так важно, словно боль отошла на второй план.
— Д… дх… ды… — попытался сказать Влад, потом вспомнил, что челюсть тоже сломана.
«Не напрягайся. Я понимаю и так».
Это… странно? Неважно.
«Девочка».
«Я… она в порядке».
«Вот как… хорошо».
Последнее беспокойство ушло, и он расслабился.
Молчание. Тишина. Покой.
«Я умер?»
«Еще нет».
«Я умираю?»
«М… и да и нет. Это тело больше не может функционировать».
«Да, точно… я же проклятый».
«А ты бы хотел?»
«Что?»
«Умереть»
«Я… я не знаю… но… я дал кому-то обещание».
«Кому?»
«Я… не помню? Не знаю? Странно. Но обещания надо держать».
«Вот как». Она улыбнулась. Ласково и нежно.
«Тогда, можешь пообещать еще кое-что? Мне».
«…»
«Что?» Ему показалось, словно кто-то третий вмешался в разговор, но она лишь махнула рукой, словно отмахивалась от незримой мухи.
«Даже если ты перестал быть Спасителем… даже если ты готов стать на другой путь… даже если ты всего лишь проклятый призрак, ненавидящий богов. Просто продолжай делать то, что считаешь правильным. Помогай, спасай. Людей, эльфов, дроу, демонов. Неважно где, пусть это искусственный мир, аттракцион, созданный для развлечения бессмертных зрителей».
«Я… обещаю».
«Спасибо», — в руке девушки появился длинный узкий кинжал.
«Как тебя зовут?» — решил спросить он на прощание.
— Друзья зовут меня Милой, — улыбнулась она и нанесла удар.
После чего медленно извлекла кинжал из раны, вместе с насаженным на лезвие маленьким черным огоньком.
«Он мой», — объявило окружающее пространство.
— Не нуди, — поморщилась Мила, аккуратными движениями запечатывая ненужные воспоминания проклятой души.
«Я была с ним сотню лет».
— И почти отказалась.
«Он мой, Мила».
— Как бы я тебя не любила, Лиэнь, но мы перестали быть друзьями давным-давно.
«Это… не моя вина».
— Знаю, — грустно улыбнулась она. — Пусть он дойдет до тебя сам.
«Он не сможет».
— Сама говоришь, что он твой, а теперь не веришь в него? — смеясь, слегка подразнила в ответ Мила. — Если космос располагает безграничным запасом времени, это же означает, что может произойти всё, что угодно. То есть, что всё когда-нибудь действительно произойдет. Он проклят и не может умереть. А значит, у него тоже безграничный запас времени. А значит, это обещание непременно сбудется.
Глава 89.1 Я
— Вот как-то так…
Владислав Романов открыл глаза и удивленно моргнул, увидев невысокого коренастого
