Это было нередкое явление во время пожара, но Гаррик удивился, увидев на улице Кашела с рулоном материи. Он никак не ожидал увидеть среди мародеров своего друга Кашела. Только не он! И не Илна.
— Кашел! — позвал он, торопливо шагая впереди Лианы и Теноктрис. Рядом с его другом была женщина, высокая, как…
— Шарина! — закричал Гаррик. — Милостивый Пастырь! Теноктрис, это Шарина!
Кашел широко улыбался. Он остановился, в то время как Шарина и Гаррик опрометью бросились навстречу друг другу торопясь и расталкивая на ходу толпу.
Юноша обнял сестру, приподнял и закружил ее в воздухе. Вот уж никогда не думал он, что будет так скучать по ней! Даже в тот день, когда Шарина отплыла на борту триремы и оставила щемящую пустоту в его сердце — даже тогда Гаррик не представлял, какая это радость: снова свидеться с сестрой.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он. Оба они расхохотались, потому что одновременно с ним Шарина задала тот же вопрос.
— Гаррик, — раздался голос Теноктрис, — по-моему, Лиана не знакома с твоей сестрой.
Гаррик опустил девушку на землю и горячо пожал руку подошедшему Кашелу — на этот раз вживе, а не во сне. Затем он оглянулся на сопровождавших его женщин. Лиана стояла с замкнутым выражением, лицо ее было холодно, как падавший на них лунный свет.
— Лиана, это моя сестра Шарина, — представил Гаррик. — Лиана приехала в Барку, э-э… после твоего отъезда.
Он пытался сообразить, как пересказать сестре то, что произошло за время ее отсутствия. Здесь было столько всего — вещи, которые он сам не понимал; истории, которые еще не завершились, события которые в принципе, не могли произойти (например, такие как сон, где он разжился мечом), — что юноша беспомощно замолчал.
Гаррик молча смотрел на тяжелый нож, висевший у Шарины на поясе. Он замечал и другие перемены в сестре — но они были тонкие, трудно уловимые.
Девушка, перехватив его взгляд, прикоснулась к рукоятке ножа и произнесла:
— Гаррик, Ноннус умер. Это случилось потому что… потому что…
— О, мне очень жаль, — сказал Гаррик. — Я не очень хорошо его знал…
— Так, пошли, — вмешался Кашел с той безусловной уверенностью, с которой говорил со своими овцами. — Тут неподалеку есть человек, на которого я работаю. Серианец по имени Патиас… Его фактория надежно запирается, а мне, полагаю, надо где-то отлежаться.
Все пятеро представляли собой сборище, которое при других обстоятельствах обязательно привлекло бы внимание Городского Патруля. Гаррик понимал, что ордер на арест его и Лианы, скорее всего, еще не отменен. Некоторую безопасность на данный момент им обеспечивали только случившийся пожар и волнения на улице.
Кашел вышагивал впереди их группы, направляясь в ту же сторону, куда шли они с Шариной. Бинты на его спине все промокли, из некоторых продолжала сочиться кровь. Наверное, ему было очень больно, хотя это никак не сказалось на манере держаться юноши. Может, только походка стала чуть более сдержанной.
Хотя сдержанность была вполне в характере Кашела: он относился к тем людям, которые, выбрав свой путь, следуют ему без лишней спешки и заминок, пока не придут до конца.
— Хочешь, помогу? — спросил Гаррик, похлопав по рулону, что нес под мышкой его друг. Ноша выглядела не особо тяжелой, но человека с такими ранениями лучше освободить от любой поклажи.
Кашел посмотрел на рулон с улыбкой, которую Гаррик не смог объяснить для себя. Раньше материя освещалась сполохами пожара, теперь же, когда они ушли с площади на один из боковых бульваров, лунный свет струился по ткани подобно серебряному ручью.
— Все в порядке, — ответил юноша. — Дом, в котором мы находились, загорелся… Думаю, из-за сражения, которое происходило до моего прибытия. И я подумал: захвачу-ка я лучше такую красоту с собой. Вдруг…
Кашел замялся, впервые с момента их встречи он выглядел неуверенным.
— …вдруг кое-кто из моих друзей не захочет, чтоб это сгорело?
— Пожар вызвал Медер, — с дрожью в голосе сообщила Шарина (причем Гаррик готов был поклясться, что дрожала она не от страха). — Своим колдовством… последним в его жизни колдовством.
— Если мастер Латиас предоставит нам убежище, — сказала Теноктрис, — это будет очень кстати. Боюсь, нам придется заниматься вещами, которые будут затруднительны без помощи посторонних.
Кашел бросил на нее взгляд через плечо.
— Думаю, он предоставит нам все, что я попрошу.
— У нас новые заботы? — спросил Гаррик. В его голосе не было страха, он нуждался в информации, чтобы действовать дальше.
— Да, — ответила Теноктрис. — Они связаны с темной силой, в чьей власти находится сейчас Илна.
4
Пятеро друзей собрались в серианской фактории. Они сидели в кругу на полу, и Шарина наблюдала, как трое серианских целителей — пожилая женщина, мужчина средних лет и десятилетняя девочка — беспрестанно болтая, трудились над спиной Кашела. Мужчина дезинфицировал длинные порезы и закладывал в них мазь. Девочка же, под руководством старухи, сшивала края обработанных ран. Юноша сидел абсолютно безучастно, как бы не замечая их действий — целители могли бы с таким же успехом рыть канавы на другом конце острова.
— Мне нужно отправляться за Илной, — говорил тем временем Гаррик. Он перевернул пояс так, чтобы меч лежал у него на коленях, вместо того чтобы болтаться сзади. — Это я виноват в том, что с ней случилось.
Латиас отдал в их распоряжение целое здание — с высокими потолками и стенами, снабженными жалюзи. Такая конструкция обеспечивала уединение и в то же время доступ свежего воздуха. Рядом с каждым из гостей на низких столиках располагались подносы с соками и нарезанными фруктами.
Кашел охарактеризовал Латиаса как своего работодателя, но Шарине показалось, что серианец относится к юноше с тем глубоким почитанием, которое она наблюдала у Кровавых Орлов по отношению к прокуратору.
— Она моя сестра, — возразил Кашел. — Кроме того, я бывал…
Он поморщился, пытаясь подыскать нужное слово.
— …я бывал в других местах. Я сумею вернуть ее обратно.
Шарина росла с Кашелом и всегда знала, что он сильный. Но ей понадобилось уехать из Барки и посмотреть на других мужчин, чтоб понять: он не просто самый сильный парень в деревне.
Девушка видела, как он голыми руками убил тварь, в которую превратился Медер. И это был тот самый юноша, который с нежностью заботился о своих овцах…
— Здесь не просто вопрос ответственности, — вступила в разговор Теноктрис, строго глядя на обоих юношей. — Гаррик, ты освободил Илну от очень плохого хозяина. В результате она оказалась беззащитной перед другой силой, ищущей себе слуг. Но ты в этом не виноват.
Серианцы, зашивавшие раны Кашела, переговаривались на своем птичьем языке. Похоже, других языков они не понимали и не интересовались делами гостей.
