ней соскучился. По ней и детям. Но сейчас у меня плохое предчувствие.
— Если бы у них что-то случилось, нам бы сообщили. — Лейза проследила за взглядом Рэна; он не мигая смотрел на холм. — Сколько ещё ехать?
— Около пяти часов.
— Если выехать сейчас, на восходе солнца будем на месте.
— Ты не понимаешь. Мне хочется вернуться в Фамаль. — Рэн качнулся с пятки на носок. — Идём спать.
Не дожидаясь ответа, вошёл в таверну и направил шаги в пристройку для постояльцев.
Утром блестящая кавалькада на конях под шёлковыми чепраками покинула двор таверны и поскакала галопом к закрытому холмом горизонту. Бряцали золочёные доспехи, на ветру хлопал пурпурный штандарт, под копытами клубилась пыль, из трав вспархивали перепуганные пичуги.
Солнце не успело добраться до зенита, когда впереди показались серые крепостные стены. Надвратную башню венчал зелёный флаг с двухголовым волком. Подъёмный мост опущен, ворота открыты. Замок ждал гостей.
При виде короля обитатели крепости склонились в низком поклоне. Нянька взяла на руки сероглазого мальчугана в льняном костюмчике и, придерживая на его голове соломенную шляпу, быстро скрылась за хозяйственной постройкой.
Рэн осадил коня возле господской цитадели. Посмотрел на окна. Супруга не вышла его встречать.
Наверху лестницы появилась мать Болха:
— Ваше величество! Леди Хилд! Прошу вас пройти за мной. — И сопроводила их на третий этаж.
В передней комнате находился Бари. Опираясь на клюку, отвесил поклон и пробормотал:
— Ваше величество…
Болха не дала ему договорить. Оттеснив его к стене, открыла дверь в гостиную:
— Прошу вас, ваше величество.
Переступив порог, Рэн уставился на лежащее в центре стола кольцо с пурпурным камнем, подаренное супруге в день бракосочетания.
— Янара, милая, — произнесла Лейза вкрадчивым тоном. — Мы рады видеть тебя в здравии.
Рэн перевёл взгляд на жену. Она стояла в ореоле солнечного света, хрупкая, нежная, беззащитная. Льняные волосы словно светились. На безупречном лице никаких эмоций. И лишь в глазах читалась обречённость.
— Простите, миледи. Я хочу поговорить с супругом наедине.
Лейза не двинулась с места.
— Поговорим завтра, — произнёс Рэн и, не понимая, что с ним происходит, попятился к двери.
— Мы поговорим сейчас, — вымолвила Янара.
Рэн выдавил улыбку:
— Я рано за тобой приехал? Хорошо, поживи здесь ещё немного. Когда за тобой приехать? Через месяц? Через два?
— Тебе нужен наследник, Рэн. Я тебе его подарила, но ты от него отказался.
— Янара, не начинай. Для меня и для королевства это закрытый вопрос.
— Тебе нужен здоровый и сильный наследник. А я нужна своим детям. У меня их трое. Я не могу рисковать своей жизнью. Я больше не разделю с тобой ложе.
Рэн изменился в лице:
— Мы поговорим завтра утром. И без свидетелей.
— Я не изменю своего решения, Рэн. Очередная беременность убьёт меня. Я не хочу умирать.
Он в два шага пересёк гостиную. Сжал плечи супруги:
— Янара, ну что ты такое придумала? Мы подождём пару лет. Пять, десять — сколько потребуется. Попробуем ещё раз, когда ты окрепнешь.
— Что ты будешь делать эти пару лет, пять или десять?
— В смысле?
— Если в твоей постели не будет меня — кто займёт моё место?
— Никто.
— Твоя жизнь не должна останавливаться, Рэн.
— Я люблю тебя!
— И я люблю тебя. Но детей я люблю сильнее. Отказ от исполнения супружеского долга — это веская причина для расторжения брака?
Рэн отшатнулся. Ему казалось, что стук его сердца разносится по всей крепости. Вынырнув из оцепенения, резко развернулся и вышел из покоев.
— Янара, милая… — прошептала Лейза.
— Не надо, миледи. Не надо! Вы делаете меня слабой, а я должна быть сильной. Сейчас я должна быть сильной! Ничего не говорите, не надо.
Лейза прислонилась спиной к стене и прижала к губам сцепленные пальцы.
Рэн кружил по винтовой лестнице, оскальзываясь на ступенях. В голове звучали слова Святейшего отца: «Все мы попали в демоническую воронку». И он… Он тоже оказался в демонической воронке.
Очутившись во дворе, подошёл к бочке и, упираясь руками в деревянные края, опустил голову в воду. Выпрямив спину, посмотрел на солдат и работников, делающих вид, что они ничего не замечают и занимаются своими делами. Кивком подозвал вышедшую из башни мать Болху:
— Это ты её надоумила?
Монахиня сжалась в комок:
— Я не понимаю вас, ваше величество.
— Ты ей сказала, что следующая беременность убьёт её?
Кровь отхлынула от дряблых щёк Болхи.
— Нет, ваше величество! Нет! Даже разговора такого не было!
— Где Таян?
— Она уехала. В конце весны. Куда — никто не знает.
— А Миула?
— Миула здесь, — закивала Болха. — Позвать?
Рэн сузил глаза:
— Может, это она сказала, что королеве больше нельзя иметь детей? Признавайся, монахиня. Если солжёшь, я сорву с тебя одежды и прогоню голышом до Фамаля.
У Болхи подкосились ноги. Она вцепилась в края бочки:
— Миула верная служанка. Она знает своё место. Ей бы даже в голову не пришло говорить с королевой на темы «ниже пояса».
— А травницы?
— Они до смерти боятся Миулу. Она за королеву глотку перегрызёт.
Рэн поймал на себе настороженный взгляд Ардия. Тот быстро отвернулся и, подхватив седло, направился в конюшню. Рыцари переговаривались со стражниками. Эсквайры занимались конями и поклажей. Слуги накрывали под навесом столы.
Встряхнув влажными волосами, Рэн вытер рукавом лицо. Вернулся в гостиную и произнёс добродушным тоном:
— Мои люди отдохнут, и мы уедем. Я буду ждать тебя дома.
— Я дала тебе всё, что могла, Рэн, — проговорила Янара. — Жизнь отдать не могу. Она принадлежит моим детям. Отныне у нас с тобой разные дома.
Рэн сжал кулак, испытывая бешеное желание разнести мебель в щепы.
— Твоё неповиновение возмутительно!
От двери прозвучал голос Бари:
— Она не понимает, что творит, ваше величество. Простите глупую женщину.
Снаружи донёсся грохот колёс телеги по тесинам моста. Янара подошла к окну и, глядя во двор, проговорила:
— Приехал священник. Я послала за ним, как только прибыл ваш гонец.
— Зачем нам священник? — просипел Рэн, задыхаясь от злости.
— Он расторгнет наши брачные узы.
Рэна словно окатило ледяной волной. Вскинув голову, он посмотрел на Янару сверху вниз:
— Хорошо.
— Рэн… — простонала Лейза.
Он обернулся к матери:
— Ты хочешь, чтобы я ползал перед ней на коленях? Умолял и обливался слезами? Этого не будет!
В комнату вошёл приходский священник. Серая ряса висела на нём мешком. На голове топорщились короткие волосы. Юркие глазки обежали присутствующих.
Поставив суму возле двери, священник поклонился:
— Я к вашим услугам, ваше величество.
Янара объяснила, зачем его позвали.
— Я не стану этого сделать! — воскликнул священник, потрясая руками. — Вам нужен Святейший отец.
— Не можешь, не
