Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
жестокость в отношении мусульман, но из Дагестана доходили тревожные сведения, что оттуда угрожает большевикам первый удар.
Не приходилось, далее, большевикам рассчитывать и на богатую всегда хлебом Мугань: отношения русского населения Мугани к мусульманам Мугани были до того обострены, что там ежеминутно можно было ожидать возникновения столкновений; кроме того, русские поселенцы не дали бы хлеба иначе как за деньги или за товары, и о реквизициях нечего было и думать.
Голод в Баку был, что называется, на носу. И комиссар А. Джапаридзе сумел на время отказаться от своих большевистских доктрин, понимая, что Господь может легко привести большевиков к падению их власти. Он обратился к «Центродому» и, в частности, к Леонтовичу; последнему удалось убедить А. Джапаридзе не только не разрушать организации «Центродома», организации аполитичной, но, наоборот, организацией этой воспользоваться как готовым аппаратом для распределения продуктов среди населения и, мало того, поручить тому же «Центродому» производство закупочных операций. Не без большой борьбы со своими «товарищами» Джапаридзе удалось отстоять «Центродом» и в Исполнительном комитете, и в Совдепе.
И хотя вопрос продовольствия все же стоял очень остро в течение всего времени владычества большевиков, однако все же «Центродом» оказал населению незабываемые услуги.
Вообще Джапаридзе оказался наиболее творческим и гибким из всех главарей большевиков. Достаточно вспомнить его проект получения хлеба из Терской области морским путем с постройкой железнодорожной ветки к Старотеречной (пристань на западном побережье Каспия), благодаря чему можно было миновать Петровск-Дагестанский и Кубинский уезд, находившиеся в руках дагестанцев и татар. К постройке этой ветки, которая должна была соединить Каспий с Моздоком и Кизляром для выкачивания хлеба с Северного Кавказа, было преступлено, но она не была закончена до падения власти большевиков.
А. Джапаридзе окончил свои дни так же, как и большинство бакинских комиссаров; в августе, когда комиссары вынуждены были бежать и прибыли в Красноводск, там они были все задержаны по распоряжению правительства Закаспийской области, состоявшего из правых эсеров и меньшевиков, и, по требованию англичан (генерала Мадисона), были переданы в руки англичан, которые и расстреляли их всех в пустыне, верстах в ста от города Красноводска.
* * *
С первых же дней захвата ими власти в Баку большевики повели усиленную агитацию против татар, имея главным образом в виду партию Мусават, по их, большевиков, определенно, бекско-ханскую феодальную организацию; и на митингах, и в печати, и в многочисленных прокламациях большевики призывали рабочих и крестьян к свержению ига татарской буржуазии, капиталистов и помещиков.
Пропаганда эта в некоторых районах Елизаветпольской губернии привела к кровавым расправам татарского крестьянства над своими помещиками.
Вместе с тем большевики проповедовали поход дальше, в глубь Закавказья, занятие не только татарских провинций, но и всей Грузии.
В Баку стали прибывать через Астрахань морем артиллерия, пулеметы, воинские части и все необходимое для ведения военных действий. Одновременно шла и усиленная мобилизация среди христианского населения, главным образом города Баку и его промыслового района; выдача усиленных пайков не только самим красноармейцам, но и их семьям, а также и снабжение семей мобилизованных всем необходимым привлекло в ряды армии массу людей, в большинстве без всякой военной подготовки.
Начался поход вдоль линии Закавказских железных дорог на Тифлис; в то же время часть отрядов направлена была в Шемахинский и Геокчайский уезды. Продвижение по линии железной дороги шло почти без боев до станции Евлах, где большевикам преградила путь река Кура, широкая, быстрая и глубокая в этом месте, с единственной переправой по железнодорожному мосту.
В пределах Шемахинского и Геокчайского уездов, где большинство населения составляли татары, большевики встретили отчаянное сопротивление, организованное командированным из Елизаветполя, где в то время уже собралось Учредительное собрание будущей Азербайджанской республики, членом первой Государственной думы Исмаил-Ханом Зиатхановым (кадет; расстрелян большевиками в 1920 году во время подавления восстания в Елизаветполе. – Б. Б.).
Русское население этих уездов (главным образом молокане), уже потерпевшее перед тем от бесчинств татар в связи с Шамхорскими событиями, и, в особенности, население армянское, издавна враждовавшее (еще с 1905–1906 годов) с татарами, присоединились к большевикам. В результате двухмесячной борьбы, ведшейся с переменным успехом, почти все татарские селения, большинство армянских и цветущий город Шемаха, с 30-тысячным населением, оказались уничтоженными дотла. От всей Шемахи осталась одна русская церковь, да и то полуразрушенная.
Большевики, имея в своем распоряжении артиллерию и неимоверное количество снарядов, вынудили Зиатханова к отступлению.
Но по линии железной дороги большевики, дойдя до станции Евлах, дальше не могли развить своего наступления и в конце концов были даже вынуждены отойти к станции Кюрдамир, дававшей им более выгодное стратегическое положение, так как левый фланг их прикрывался рекой Курой и рядом болот.
В это же самое время со стороны Дагестана началось наступление двух Дагестанских конных полков с 3 или 4 орудиями под командой генерала Б. П. Лазарева[270].
Дагестанцы не дошли до Баку всего 25–30 верст. Большевики двинули против них свои лучшие силы (между прочим, матросов) с многочисленной артиллерией. Два орудия у дагестанцев были подбиты, и они начали поспешно отступать.
Большевики в своей прессе (а другой не было) трубили о своих победах. Между тем дела их на главном фронте, на Тифлисском направлении, шли неважно. Плохо обмундированные и снабженные красноармейцы, страдая от жары и не имея хорошей питьевой воды, все время действовали в местности, изобилующей комарами и москитами; началось массовое заболевание малярией и стало развиваться повальное дезертирство, ибо в войсках дисциплины не было никакой и таковая заменялась революционным сознанием.
На главном фронте появились турецкие регулярные части, медленно, но верно, продвигавшиеся вперед.
В начале мая 1918 года и Грузия, и Азербайджан (а следом за ними вынуждена была к тому и Армения) объявили о своем отделении от России и объявили себя независимыми и суверенными государствами.
В то же время Азербайджан (или Елизаветпольская и Бакинская губернии) заключил военный союз с Турцией, и на помощь к нему пришел генерал Халил-Паша (брат Энвера), с двумя или тремя пехотными дивизиями. В Елизаветполе (Ганже, по татарскому именованию) началось формирование новых воинских частей (татарских), главным образом конных, под руководством турецких офицеров и бывших русских, из числа татар и грузин.
Уже к концу июня турецко-азербайджанская армия под командой Мурсала-Паши сильно потеснила большевиков и, в сущности, обложила Баку со всех сторон. Баку, для защиты его от наступавших на него турок, представлял исключительно выгодные условия обороны. Подступы к нему с юга и юго-запада находились под обстрелом тяжелой судовой артиллерии Каспийского флота. С юго-запада и запада ближайшая, окаймляющая Баку возвышенность (Ясамальский хребет), круто, почти отвесно падающие
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
