мистером Уизли. Именно поэтому если вы скажете мне, что достигли определённого уровня, то я просто поверю вам, и если вы пройдёте тест на пройденный материал, то мы продолжим с той темы, на которой вы закончили.
— Это кажется мне справедливым, профессор, но что относительно моих отношений с Дамблдором? — сказал Гарри, нехотя опуская свои барьеры, что держали его анимагическую сущность взаперти. — Я не думаю, что наши отношения улучшатся в ближайшее время.
МакГонагалл поджала губы и затем произнесла:
— Я… я постараюсь проигнорировать ваши разногласия с опекуном. Лишь могу просить вас впредь не выносить сор из избы, а постараться решить все тихо между собой. И еще, я прошу, называйте его «профессор Дамблдор» или хотя бы «директор» на публике. Я, конечно, знаю, что он ваш опекун, и вы можете называть его как угодно, когда вы наедине с ним, но извольте проявить хоть толику уважения к директору этой школы.
— Допустим, я согласен продолжить уроки на этих условиях, но если вдруг пойму, что вы относитесь ко мне несправедливо из-за Дамблдора, или всплывёт какая-либо иная причина, то я не замедлю вновь прекратить дополнительное обучение, — твёрдо сказал Гарри.
— Хорошо, мистер Поттер. Теперь давайте выясним, как далеко вы продвинулись, — уже перейдя на деловой тон, сказала МакГонагалл.
Конец флешбэка
Потребовалось практически полных четыре часа на то, чтобы МакГонагалл убедилась: Гарри практически закончил программу четвертого курса. Конечно, она была очень удивлена его успехами.
С возобновлением частных уроков с МакГонагалл и тренировок по квиддичу с Флинтом (ведь перед игрой нужно больше тренироваться) Гарри подметил, что свободного времени становится всё меньше и меньше, да и Драко не мог не заметить этого. Из-за тренировок пришлось отменить их маленький дуэльный клуб. Все они постарались найти для клубных занятий другой день, но удобного времени, которое бы подошло им с учётом их расписаний, так и не нашлось.
Также Гарри пришлось отказаться от некоторых направлений своего обучения. Как ему было ни жаль, мальчику всё же пришлось прекратить свои попытки разобраться в теории Де Роше по призыву смеркутов, как и отложить изучение и практику некоторых боевых заклинаний трансфигурации. Фактически у Гарри оставался всего лишь один свободный час перед отбоем, остальное время было занято домашними заданиями, квиддичем, обучением Невилла и практикой с Флитвиком и МакГонагалл.
Даже с таким забитым графиком на этот январь Гарри смог закончить первую стадию обучения окклюменции, возведя свою тридцатую защиту, и Салазар начал предлагать способы каталогизировать и сортировать его воспоминания. Как вскоре понял Гарри, это было проще сказать, чем сделать. Погружаясь в своё прошлое, ему приходилось вспоминать детство у Дурслей, которое было просто сущим адом, а это приводило самого Гарри и его нового друга, обитающего в нём, в неописуемую ярость. Так что его занятия окклюменцией проходили с неизменными затруднениями.
Тонкс и Драко сочувствовали ему, однако, так как больше никто не знал о его прошлом, все считали, что он стал беспричинно отстранён и сердит. После того, как Гарри наложил на руки Нотта достаточно серьёзное проклятие во время урока заклинаний, Флитвик постарался узнать, что же происходит со студентом.
Флешбэк
Гарри сидел в кабинете своего любимого учителя, его голова пульсировала после сортировки некоторых особо неприятных воспоминаний; горгулья же настойчиво посылала ему образы Дурслей с отрезанными конечностями и вырванными глазами, что не слишком-то облегчало его состояние.
Как будто Гарри было мало единожды перенести ужасную жизнь с Дурслями… Теперь ему вновь и вновь приходилось переживать все неприятные события: его обзывали выродком, избивали и запирали в чулане. И его мстительная анимагическая сущность делала все эти переживания ещё более болезненными для мальчика. Во время самих событий прошлого он мог действовать, хоть как-то влиять на ситуацию; сейчас же, когда он был вынужден просматривать свои воспоминания, ему оставались лишь бессилие и ярость.
Скрип открывшейся и вновь закрывшейся двери заставил его голову вновь взорваться приступом боли.
— Мистер Поттер, что случилось? Мистер Нотт всего лишь пытался вывести вас из транса окклюмента, — обеспокоенно спросил ученика профессор.
— Простите, сэр, просто Нотту немного не повезло: он побеспокоил меня во время сортировки моих воспоминаний. Он попытался вывести меня из транса как раз тогда, когда я вспоминал не особо счастливый день, — ответил Поттер.
— Я заметил, что в последнее время вы стараетесь меньше общаться со своими друзьями. И я совершенно случайно слышал от мисс Боунс, мисс Аббот, мисс Уизли и мистера Забини, что вы в стали чрезвычайно раздражительным. И всегда эти жалобы возникали после ваших практик в окклюменции.
— И что? — злобно рявкнул Гарри.
— Гарри, пожалуйста, попытайтесь расслабиться. Вы можете поведать мне, в чём причина вашей раздражительности? Кажется, мисс Тонкс и юному Малфою известна ваша тайна, что и заставляет их безропотно сносить все ваши поступки.
— И что такого я им сделал? — требовательно спросил подросток.
— Гарри… Гарри, дело в том, что вы слишком враждебно настроены по отношению ко всем людям без исключения. Если так будет продолжаться и дальше, я запрещу вам практиковаться в окклюменции на моих уроках — как общих, так и частных. Надеюсь, вы меня поняли? — спокойно сказал профессор Флитвик.
— Это несправедливо, — Гарри невольно озвучил мысли горгульи.
— Вы не могли бы рассказать, в чём проблема? — уже мягче спросил своего ученика Флитвик.
— Да ничего не случилось, мне просто нужно преодолеть некоторые воспоминания, — сердито ответил Гарри.
— Хорошо, Гарри, я дам вам ещё неделю. Если вы за это время не сможете проработать все неприятные воспоминания и не успокоитесь, то я смогу найти другие темы для наших занятий.
— Да, сэр, — после этих слов Гарри выбежал из кабинета.
Конец флешбэка
По завершении такого ультимативного разговора с Флитвиком Гарри направился к Тонкс и попросил её помочь ему держать свой гнев в узде.
Это было отчаянное решение: Тонкс чуть ли не умоляла его рассказать о своём прошлом нескольким людям или же попросить МакГонагалл научить его управлять эмоциями горгульи. Гарри подумал над этим, но решительно отказался. Хватило одной мысли о том, какие кошмары может обеспечить ему пресса, если когда-нибудь выяснится, что в прошлом над мальчиком издевались и жить ему приходилось в чулане под лестницей. Кроме того, Гарри, как и всякий слизеринец, терпеть не мог выдавать свои секреты посторонним.
К сожалению, побочным эффектом решения не просить помощи у МакГонагалл стало то, что он не смог продвинуться в анимагии дальше: ему не удавалось собственно превращение в свою форму. Всё,
