Книга Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей

28

По Высочайше утвержденному Положению Совета Министров от 22 августа 1909 г. норма была повышена для приема евреев в средние (но не в высшие) учебные заведения (15% в черте, 10% вне черты и 5% в столицах).

29

Это Положение было включено в Свод законов в виде примечания к ст. 787 Закона о состояниях (т. IX по изд. 1912 г.). Следует отметить, что инициатор этих ограничений граф Делянов, по-видимому, считал, что строгое применение процентной нормы в средних учебных заведе­ниях является достаточной гарантией против еврейского засилья в университетах. Он очень широко пользовался правом министра допус­кать евреев в университеты вне нормы. По этим делам он обычно при­нимал просителей у себя на дому и, как передают, рекомендовал им «не попадаться на глаза товарищу министра». Впрочем, либерализм Деля- нова распространялся только на прием евреев в провинциальные уни­верситеты. Л. О. Дан в своих воспоминаниях рассказывает об успехах в таких делах, которых достигал у Делянова ее дед, издатель еврейской газеты «Гамелиц» А. О. Цедербаум. По его ходатайствам, «десятки и да­же сотни студентов были приняты в университеты сверх процентной нормы» (см. «Мартов и его близкие», Нью-Йорк 1959, стр. 30). Но эти патриархальные порядки изменились, когда вместо Делянова минист­рами народного просвещения стали ученые юристы — профессора Мос­ковского университета Боголепов и Кассо. При них процентная норма стала применяться со всей строгостью.

30

Хотя закон о черте оседлости и Временные правила 3 мая 1882 г. ог­раничивали в правах только евреев-физических лиц, циркуляры и судеб­ная практика распространяли их действие и на акционерные общества, в состав которых входили евреи. Так из Временных правил 1882 г. делали заключение, что евреям нельзя становиться пайщиками и распорядите­лями акционерных обществ, которые по роду своей деятельности долж­ны владеть или арендовать сельские земельные угодья. Для проведения в жизнь этого ограничения, при утверждении каждого нового устава ста­вилось условием, чтобы в него была внесена статья, воспрещавшая евре­ям быть избранными в члены правления, быть директорами-распоряди­телями или управляющими имениями данного общества. Особенно ост­ро ощущалось это ограничение в Юго-Западном крае, где одной из глав­ных отраслей промышленности была свеклосахарная. Ни одно акцио­нерное общество, владевшее сахарным заводом, не могло существовать без права владеть или арендовать земли для свекловичных плантаций. И хотя, как известно, евреи играли выдающуюся роль в развитии сахарной промышленности и во многих предприятиях в данной области им при­надлежало большинство или даже все акции, в члены правления таких обществ разрешалось избирать только неевреев. То же имело место и в горной промышленности.

31

Так как профессура и государственная служба были фактически закрыты для евреев, то адвокатура долгие годы оставалась единственным поприщем, на котором оканчивающие юридический фа­культет молодые юристы-евреи могли применять свои знания и спо­собности. Поэтому разъяснение Сената 1912 года, закрывшее и этот по­следний выход, было болезненно воспринято всеми, кого оно косну­лось. Вопрос о доступе евреев в адвокатуру был окончательно решен только в первые дни революции. 28 февраля 1917 г. Комитет Государст­венной Думы назначил трех депутатов — В. А. Маклакова, М. С. Аджемова и В. П. Басакова — «Комиссарами для заведывания делами мини­стерства юстиции» и одним из первых действий этих комиссаров была рассылка окружным судам телеграфного циркуляра с предложением зачислить в адвокатуру всех евреев, которые были приняты Советами присяжных поверенных, но не имели министерского утверждения.

32

Действительной целью правил о наборе малолетних евреев было насильственное обращение их в пра­вославие. Малолетних рекрутов полагалось направлять на службу в ме­стности, где еврейских жителей не было, и по дороге им разрешалось квартировать только у христиан. Во время длинных зимних переходов несчастные дети гибли массами (см. Юлий Гессен, ук. соч., стр. 72 и сл.). Трагедия этих еврейских детей (так наз. «кантонистов») описана в рус­ской литературе.

33

При обсуждении этого вопроса министр зем­леделия А. В. Кривошеин, — который пользовался таким уважением в либеральных кругах, что его прочили в премьеры будущего «кабинета общественного доверия», — сказал: «Надо предъявить евреям откро­венный ультиматум: мы даем вам изменение правил о черте оседлос­ти..., а вы пожалуйте на денежную поддержку на русском и иностран­ном рынках». Обер-прокурор Синода Д. Самарин, также слывший ли­бералом, заявил, что «ему больно давать согласие на такой акт, послед­ствия которого огромны и с которым русским людям придется считать­ся в будущем». «С душевным прискорбием» присоединился к нему и министр юстиции Хвостов, а министр путей сообщения заявил, что не может «переварить, что вся Россия страдает от тяжестей войны, но пер­выми получают облегчение евреи». Только министр торговли и промы­шленности кн. Шаховской решился сказать, что ограничения права жи­тельства вредны для хозяйственного развития России, и потребовать допущения евреев не только в города, но и в сельские местности вне черты оседлости.

34

При обсуждении вопроса один из министров заявил, что допус­тить евреев в сельские местности невозможно, так как «мужики будут гнать евреев дрекольем». Какая клевета на русское крестьянство! Изве­стно, что между крестьянами и немногими проживавшими в деревнях евреями существовали добрососедские отношения, а антисемитизм был распространен главным образом среди городского купечества и ме­щанства.

35

«Еврейская Неделя» за 1917 г. № 3 — 4. В № 10-11 этого журна­ла, вышедшем 14 февраля 1917 г., — т. е. всего за десять дней до рево­люции, — приведено сообщение газеты «Утро России», что в Москве в Пречистенском полицейском участке содержатся десятки евреев, «арестованных за нарушение законов о праве жительства», в том чис­ле «пожилая еврейка, проезжавшая через Москву в Вознесенск, чтобы повидаться в лазарете с раненым сыном».

36

Включая Таврическую и Херсонскую губернии.

37

Включая Курляндскую, Лифляндскую и Эстляндскую губернии.

38

«Касриловка» — название типичного еврейского местечка у Шолом-Алейхема. (Прим, редакции).

39

В статье П. Аксельрода (опубликованной только в 1924 г.), в вос­поминаниях О. Аптекмана, письмах А. Зунделевича мы находим объяс­нение, почему эти революционеры отвернулись от еврейской массы. А. Зунделевич писал в 70-х гг.: «Для нас всех еврейство, как националь­ный организм, не представляло собой явления, заслуживающего под­держки. Национальность еврейства нам казалась не имеющей резон д’этр. Главный элемент, связывающий евреев