Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
Могучего телосложения турист прошел в то утро пешком большую часть Рейкьявика, слушая, как люди вокруг говорят на языке, который за последнюю тысячу лет почти совсем не изменился. Местные жители читали древние саги практически так же свободно, как утренние газеты. Это чувство вписанности в историю, царящее на острове, несколько пугало его, но в то же время внушало надежду — самым невероятным и обезоруживающим образом. Он очень устал: непрерывно царящий на улицах города дневной свет делал желание выспаться как следует практически невыполнимым, всю ночь напролет (ничуть не похожую на ночь) он просидел в гостиничном номере, попеременно читая путеводитель и «Холодный дом», роман, который пару недель тому назад купил в одном из аэропортов: где именно, он уже не помнил. Иногда он просто откладывал книги в сторону и смотрел в окно.
В конце концов часы на стене — в полном согласии с солнцем — показали, что настало утро.
Он купил в одном из многочисленных кондитерских магазинчиков плитку шоколада и пошел по улице, и город время от времени напоминал ему о вулканическом происхождении Исландии: сворачивая в очередной раз за угол, он на долю секунды ловил в воздухе привкус серы, который неизменно напоминал ему отнюдь не о сумеречном царстве Аида, но о тухлых яйцах.
Многие из тех женщин, что попадались ему по дороге, были очень красивы: стройные, с очень светлой кожей. Тот самый тип женщин, который нравился Среде. Интересно, подумал Тень, что он нашел в моей матери. Она, конечно, была красавица, но ни одному из перечисленных критериев не соответствовала.
Хорошеньким женщинам Тень улыбался, потому что они лишний раз давали ему почувствовать себя мужчиной, и чувство было приятным; всем прочим женщинам он улыбался тоже, просто потому, что времени у него было навалом, а настроение — славное.
В какой-то момент — он не мог с точностью вспомнить, в какой именно — у него возникло ощущение, что за ним наблюдают. Он просто ходил себе по Рейкьявику, а потом появилось такое чувство, что кто-то за ним следит. Он начал время от времени оборачиваться, пытаясь вычислить этого человека, или останавливался у какой-нибудь витрины и рассматривал в ней отражение улицы у себя за спиной, и всякий раз результат был нулевым: ничем не примечательные люди, и никто из них, судя по внешним признакам, на хвосте у него не висел.
Он зашел в маленький ресторанчик, съел порцию копченого буревестника под морошкой, а потом — арктическую форель с разварным картофелем, и запил все это кока-колой, которая на вкус показалась ему куда более сладкой, чем та, что продается в Штатах.
Постскриптум
Официант, который принес ему счет, спросил:
— Простите, а вы, случайно, не американец?
— Американец.
— Тогда поздравляю вас с четвертым июля, — сказал официант, и явно остался весьма доволен собой.
До Тени только после этого дошло, что — да, действительно, сегодня четвертое. День независимости. Сама по себе мысль о независимости вызвала у него приятное ощущение. Он оставил на столике деньги за обед и чаевые, и вышел. С Атлантики дул довольно свежий ветерок, и Тень застегнул куртку.
Он сел на поросшем травой склоне холма и стал смотреть на город — и ему пришла мысль, что рано или поздно ему придется вернуться домой. А потому, рано или поздно, домом этим нужно обзавестись. Потом он начал думать: интересно, место, в котором ты живешь относительно продолжительное время, со временем начинает само собой восприниматься как дом, или дом — это что-то такое, что в конечном счете обретаешь, если достаточно долго движешься вперед, и ждешь, и хочешь его найти.
На склоне холма появился старик в темно-сером, явно видавшем виды, обтрепанном понизу плаще, в широкополой синей шляпе с чаячьим пером, которое торчало из-за ленточки на тулье под залихватским углом, — и направился в его сторону. Похож на старого хиппи, подумал Тень. Или на давным-давно вышедшего в отставку наемного стрелка из вестерна. Росту старик был просто огромного.
Он подошел поближе к Тени, сел на корточки и кивнул, коротко. По краю нижней челюсти у него кустилась щетинистая борода, на вид совершенно пиратская — и черная повязка на глазу. Сейчас начнет сигареты стрелять, подумал Тень.
— Hvernig gengur? Manst þu´ eftir me´r? — спросил старик.
— Извините, — ответил Тень, — но я не говорю по-исландски.
А потом выговорил кое-как фразу, которую запомнил, продираясь среди белой здешней ночи через разговорник:
– Ég tala bara ensku. Я говорю только по-английски. — И добавил: — Американец.
Старик медленно кивнул и сказал:
— Мой народ плавал отсюда в Америку, много веков назад. Они туда сплавали, а потом вернулись обратно в Исландию. И сказали, что людям там хорошо, а вот богам — плохо. И что без богов своих им там было… одиноко.
По-английски он говорил довольно бегло, вот только паузы между словами расставлял не в тех местах, да и вообще интонация была непривычная. Тень поднял глаза: при ближайшем рассмотрении человек этот выглядел настолько древним, что, казалось, люди вообще не имеют права доживать до такого возраста. Кожа его была сплошь подернута сетью крохотных морщинок — как микроскопические трещинки на поверхности гранита.
Старик сказал:
— А ведь мы с тобой знакомы, мальчик мой.
— Разве?
— Мы с тобой одними тропами хаживали. Я тоже когда-то висел на дереве девять дней и ночей, потому что принес себя в жертву себе же. Я — повелитель асов. Я — бог виселиц.
— Ты — Один, — сказал Тень.
Старик раздумчиво кивнул, будто взвешивая про себя это имя.
— Меня по-разному называют, но, впрочем, да, я Один, сын Бора, — сказал он.
— Я видел, как ты умер, — сказал Тень. — И бдение по телу твоему тоже держал я. Ты многих, очень многих пытался убить — ради силы и власти. Ты хотел их всех принести себе в жертву. Таковы они — твои дела.
— Я этого не делал.
— Среда это делал. А он — это ты.
— Он мною был, это правда. Но я — не он. — Старик почесал пальцем крыло носа. Чаячье перышко на шляпе запрыгало, как поплавок. — А возвращаться собираешься? — спросил бог виселиц. — В Америку?
— Да вроде как особо и незачем мне туда возвращаться, — сказал Тень и, еще не успев договорить этой фразы до конца, понял, что лукавит.
— Кое-что там тебя дожидается, — сказал старик. — Но, впрочем, как вернешься — так и вернешься, никуда оно от тебя не денется.
Мимо, по неровной ломаной траектории, пролетела белая бабочка. Тень ничего ему не ответил. Он был сыт богами и всем, что с ними связано, по гроб жизни. Да что там, на несколько жизней, наверное, хватило бы. Надо садиться на ближайший автобус до аэропорта, решил он, и менять билет. Сесть на самолет и мотануть куда-нибудь, где еще не был. Нельзя подолгу оставаться на одном месте.
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
