– Он был страшно возбужден и все повторял, что мы вот-вот разбогатеем, – ответил Оллисон. Посмотрев на лица окружающих, он добавил: – А через пару дней все это закончилось.
Через пару дней Уайтекер снова зашел к Оллисону. Его снедала тревога.
– Что-то не склеивается, – сказал он. – На мой счет ничего не пришло.
– А нигерийцам ты сообщил об этом? – спросил Оллисон.
– Не могу дозвониться.
Они помолчали.
– Боюсь, наши деньги пропали, – потерянно произнес Уайтекер.
Прошло несколько месяцев. Оллисон не напоминал Уайтекеру о том, что тот обещал возместить потерю двадцати тысяч долларов. Но в декабре 1991 года Оллисон готовился купить новый дом и ему понадобились деньги. Он встретился с Уайтекером и объяснил ему ситуацию.
– Так что, сам понимаешь, Марк. Это, наверное, очень некстати, но мне нужны мои деньги.
Уайтекер задумчиво кивнул.
– Не волнуйся, придумаем что-нибудь, – обронил он небрежно.
Обеспокоенный Оллисон вышел из кабинета Уайтекера. Ясно, что денег у Марка нет. Что тут придумывать?
Через несколько дней Уайтекер сказал другу, что нашел выход.
– Вот что я придумал, – заявил он возбужденно. – Я выпишу инвойс на двадцать тысяч долларов и представлю его АДМ. Компания оплатит его, и ты получишь свои деньги. Можно привлечь к этому Ли Каверта – оформим инвойс от его имени.
Оллисон изумленно уставился на своего босса. Этот план выглядел очень знакомо. С помощью такой же мошеннической операции нигерийцы, по их словам, надули свое правительство. А теперь Уайтекер предлагал ему и Ли Каверту провернуть то же самое с АДМ.
– Не знаю, Марк… – ответил он. – Я думал, ты просто отдашь свои деньги…
Уайтекер в ответ лишь поднял руки вверх.
– Марти, ты же не один пострадал. У меня нигерийцы увели больше двухсот тысяч, так что мне тоже надо их как-то возместить.
Но Оллисона это не успокоило. А что, если их мошенничество раскроют?
Уайтекер улыбнулся.
– Марти, я президент подразделения. Кто будет меня проверять?
– Как развивались события после этого разговора? – спросил Бассет.
– Я встретился с Ли Кавертом и посвятил его в план составления фиктивного инвойса с целью возместить утрату денег.
Каверт согласился помочь. Уайтекер собирался представить компании фиктивный инвойс на сумму чуть больше восьмидесяти тысяч долларов, из которых они с Оллисоном должны были получить по двадцать тысяч, а остальное останется у Каверта для уплаты налогов. Каверт зарегистрировал компанию «Каверт энд ассошиэйтс», от имени которой на АДМ был выписан инвойс. 9 января 1992 года АДМ по указанию Уайтекера перевела этой компании 81 250 долларов.
– И что случилось с этими деньгами? – спросил Бассет.
– В январе и феврале того же года я несколько раз виделся с Кавертом, и он постепенно передал мне сорок тысяч долларов наличными.
– Почему именно вам?
– Я тогда жил в Сент-Луисе, и мне было удобнее встречаться с ним.
– Что вы сделали с деньгами?
– Двадцать тысяч взял себе и двадцать отдал Уайтекеру.
– В какой форме?
Оллисон сглотнул.
– Наличными, в кейсе.
Агенты предъявили несколько документов по сделке, проведенной компанией «Каверт энд ассошиэйтс». Оллисон указал, что писал он сам, а что Уайтекер.
– С этим ясно, – сказал Бассет. – Почему вы ввязались в новую финансовую сделку, затеянную Уайтекером?
Оллисон ответил, что летом 1993 года его перевели на работу в Лондон. Там до него дошли слухи, что АДМ выплачивает своим служащим «подпольные» бонусы.
– Кто распространял эти слухи?
– Не помню. Кроме Уайтекера об этом говорили и другие. Я поверил этим слухам – было похоже, что таким образом АДМ пытается посадить сотрудников на крючок, чтобы те не поднимали шума из-за фиксирования цен.
Бассет записал показания. Ничего нового: Уайтекер рассказывал об этих вознаграждениях Халсу и Рихтеру, да и сам выписывал им незаконные деньги.
– Но перед моим отъездом в Лондон Уайтекер заглянул ко мне, – продолжил Оллисон.
Зайдя в кабинет Оллисона, Уайтекер прикрыл за собой дверь.
– Привет, старик, – сказал он, улыбаясь. – У меня для тебя новость.
Уайтекер объявил другу, что его ожидает «подпольный» бонус. Оллисон был польщен – он решил, что руководство АДМ хочет таким образом отметить его заслуги.
– Я объясню, что тебе надо сделать, – сказал Уайтекер, вручив Оллисону листок бумаги. – Позвони по этому номеру, тебе помогут зарегистрировать компанию в Делавэре. Назови ее «Нордкрон хеми». – Он написал название на листке.
– Почему именно «Нордкрон хеми»?
– Потому что под Гамбургом есть компания с похожим названием.
Уайтекер с улыбкой добавил, что в сумму, которую Оллисону выплатят через «Нордкрон хеми», входят и деньги, предназначенные для него самого. Оллисон был только рад поделиться с боссом. Жадным он никогда не был.
Следуя указаниям Уайтекера, Оллисон создал компанию и во время очередной деловой поездки в Германию открыл счет в Дрезденском банке. Несколько месяцев не поступало никаких известий, пока в августе ему в Лондон не позвонил Уайтекер.
– Ну вот, Марти, – сказал он, – в твою «Нордкрон хеми» скоро переведут двести двадцать тысяч долларов.
Оллисон был впечатлен.
– Но бо́льшая часть этих денег, как ты понимаешь, моя.
– Ну да, знаю.
– То есть моих будет сто сорок тысяч, а твоих восемьдесят. Когда они придут, я скажу тебе, что сделать с моими.
– Ладно, – отозвался Оллисон с некоторым трепетом. Он не привык оперировать такими суммами.
– Эти деньги будут выплачены за фиктивные научные испытания в Европе, – сказал Уайтекер. – Но ты не думай, я сам все устрою.
Уайтекер велел Оллисону во время следующей поездки в Германию прислать оттуда пустой конверт. Этот конверт с почтовыми штемпелями он приложит к фиктивному контракту, когда представит его для оплаты.
Оллисон не понимал, зачем эти ухищрения, если деньги переводятся с одобрения руководства АДМ.
– Это для бухгалтерии. Руководство-то в курсе, но бухгалтеров в это дело не посвящали.
Оллисон удовлетворился этим объяснением.
