покрутил головой Малфой. – А разве волшебники могут развестись?
- У них не магический брак, - объяснил Гарри, - а министерский. Его можно расторгнуть через Визенгамот.
- О как! – очень по-простецки почесал голову Малфой. Когда он оставался наедине с друзьями, то «отпускал вожжи». Дома бы ему такого нарушения правил не позволили.
- Новость хотите? – в проеме двери появилось милое личико Дафны Гринграсс.
- Излагай! – предложила Изи.
- По вагонам ходит никому неизвестный красавчик и ищет…
- Меня, - не дала ей насладиться «минутой славы» Изабо.
- Тебя, - упавшим голосом подтвердила Дафна. – Так ты его знаешь?
- Ну, как знаю, - усмехнулась чуть покрасневшая от смущения Изи. – Сватается он ко мне.
- И вы молчали?! – негодующе вздернула брови Дафна.
- А о чем говорить? – заступилась за сестру Эрмина. – Прилип, как банный лист. Хочу, говорит, жениться на красавице. А мама ему, молодой человек, моей дочери всего двенадцать лет. Куда ей замуж?!
- Вообще-то, мне скоро тринадцать, - запротестовала Изи. – И мама не с ним разговаривала, а с его отцом. Но все так и есть, хочет жениться.
- Так он твой жених, получается? – уточнила Дафна, рядом с которой возникло второе любопытствующее лицо. Это подоспела Панси Паркинсон.
- Нет, - отрезала Эрмина. – Пока еще нет. Ему разрешили перевестись в Хогвартс, чтобы иметь возможность культурно ухаживать за Изи. К вам, между прочим, на Слизерин попадет.
- С чего ты взяла, что именно на Слизерин? – влезла Панси.
- Слишком чистокровный, - прокомментировала этот момент зарозовевшая «невеста».
- Кто такой? – подалась вперед Дафна.
- Сын герцога Людовико Сфорца VII, дожа Венецианской республики, - не без гордости в голосе сообщила Лиза.
- Ничего себе! – округлила глаза Панси. – Где это вы его подцепили.
- Мы его не цепляли, - кисло улыбнулась Изи. – Сам как-то приблудился.
- Выглядит взросло, - задумалась Дафна. - Сколько ему лет?
- Шестнадцать, кажется, - сообщила Эрмина.
- Могут увести, - хмыкнула Вега Блэк. – Половина старшекурсниц со Слизерина и Рейвенкло начнут ходить на уроки без трусов и лифчиков.
Вега в этом смысле мало чем отличалась от Гарпий. За языком не следила и порой несла такое, что Гарри даже слушать ее было стыдно. Впрочем, последнее замечание Веги заставило покраснеть не только Невилла с Малфоем, но и Паркинсон с Гринграсс.
- Да пусть хоть в Большом зале на столе трахаются, - «отмахнулась» Изи. – Мне-то что? Пока он не мой жених и, тем более, не муж, пусть тренируется на дурах.
- Ну ты даешь! – выдала, наконец, красная, как рак, Паркинсон.
- В том-то и дело, что не дает! – ухмыльнулась Эрми.
- И не дам до тех пор, пока контракт не подпишем, - уточнила Изи. – Но на самом деле я еще не уверена, что хочу начинать свою активную половую жизнь именно с него.
- Посмотрим, - добавила, воспользовавшись возникшей в купе немой сценой. – Поглядим…
Сказать, что Гарри был шокирован, значит ничего не сказать. Все то, о чем нельзя было не только говорить вслух, но о чем приличные молодые люди не могли даже думать, все это слетало с языков Гарпий словно само собой разумеющееся. А им в их возрасте, - им всем, но, в особенности, девочкам, - о таком и знать не следовало. Конечно, сам Поттер кое-что об этом знал. Читая книги по биологии или истории, трудно не сообразить, откуда берутся дети, хотя Сметвик, например, считал, что «это лишнее и ведет к одному лишь разврату». Однажды Гарри его этим очень сильно разозлил, наткнулся в книге по истории магловских королей на упоминание о бастардах, и спросил, откуда же берутся бастарды, если их папа и мама не состоят в законном браке. Сметвик его за этот вопрос наказал, и Поттер его больше никогда ни о чем не спрашивал. «Отчим» был исключен из его референтной[5] группы раз и навсегда. С мамой же о таком говорить было стыдно, так что Гарри, вообще, старался о такого рода вещах не думать. А вот девочки Энгельёэн не только знали, о чем идет речь, но и не стеснялись об этом говорить. Впрочем, Вега Блэк, похоже, знала, над чем смеются Гарпии, и ее это не смущало, чего не скажешь о Драко и Невилле, Паркинсон и Гринграсс. Эти четверо, скорее всего, знали даже меньше, чем знал Гарри. Впрочем, додумать свою мысль Поттер не успел. На сцене, вернее в проеме двери купе появился виновник торжества. А в том, что это он, сомневаться не приходилось.
Прежде всего, - и это важно, - парня, появившегося за спинами Паркинсон и Гринграсс, Гарри не знал. Все-таки за год учебы в Хогвартсе он успел познакомиться, хотя бы заочно, со всеми учениками всех четырех факультетов, но этого лица явно никогда не видел. Между тем, парень был отнюдь не из тех, о ком забывают через минуту после знакомства. На вид ему было лет шестнадцать-семнадцать, и он был высок и хорош собой. Темно-каштановые волнистые волосы, собранные сзади в довольно-таки длинную – ниже лопаток, - косу, высокий лоб, прямой нос, красиво очерченные губы, зеленые, как ранняя листва, глаза и крепкий мужественный подбородок. Даже его смуглость шла парню впрок, не говоря уже о легкой небритости, намекавшей на то, что он уже
