накрывали на стол. Кристин только в последние месяцы, сделав скидку на свое нынешнее положение, поддалась на уговоры и согласилась доверить кибернетическим помощникам эту прежде священную для нее часть их домашнего уклада. Хотя готовить чаще предпочитала сама, как и продолжала заниматься научной деятельностью, сменив лабораторные и полевые исследования на анализ материалов и написание статей.
Она и сейчас работала над тезисами доклада для межпланетной конференции ихтиологов. Успешно подтвердив все свои дипломы и звания, Кристин достаточно быстро сделалась одним из ведущих специалистов в области зоопсихологии. Особенно тесный контакт ей удалось наладить с сербелианской разновидностью китовых акул. Хотя облик тотема Кристин больше не принимала, она могла часами плавать среди могучих, величавых рыб, и Пабло, который временами тоже участвовал в этих заплывах, просто диву давался степени взаимопонимания.
— Можно подумать, ты с ними по ментальной связи общаешься, — делился он впечатлениями, наблюдая, как гигантские рыбины, оставив обычную апатию, подплывают к исследовательнице, чтобы взять лакомство из ее рук или покатать на спине.
Впрочем, их многочисленные кошки и обитавшие в саду мартышки тоже без труда находили с хозяйкой общий язык.
Хотя в последние несколько недель Кристин по рекомендации врачей пришлось отказаться от долгих заплывов, она продолжала следить за миграциями «своей» стаи с помощью спутника, различая по внешнему виду всех своих подопечных. Поэтому Пабло не удивился, обнаружив, что терраса полностью заполнена голограммами морских обитательниц, смотревшихся среди бурной тропической растительности существами не менее сказочными, чем водяные драконы.
Не без труда отыскав в переплетении проекций и причудливой игре солнечных лучей округлившуюся, исполненную прелести фигуру Кристин, Пабло, как обычно, испытал неизъяснимый и безотчетный восторг. И после пяти лет супружества ему не надоедало смотреть на нежный профиль, обрамленный копной золотистых волос, пить блаженный нектар с раскрывающихся, точно бутон розы, губ, любоваться пузырьками воздуха, поднимающимися от ее жабр во время совместных погружений или утреннего купания в океане. Сейчас к этим радостям добавилась еще одна, описать которую Пабло не взялся бы никакими словами. Нырнув в иллюзорное море, чудом не наступив на задремавших возле ног хозяйки кошек, он опустился на колени рядом с любимой и припал ухом к ее животу, слушая, как играет и толкается растущий в чреве малыш.
— Он тебе рад, — прокомментировала свои ощущения Кристин.
— Надеюсь увидеть его появление на свет до начала новой экспедиции в треугольник, — блаженно улыбнулся Пабло.
— Можешь поговорить с ним. Ему нравится звучание твоего голоса, — предложила Кристин, откидываясь на подушки и рассеянно перебирая волосы мужа. Заглянув в ее наполненные нежностью глаза, Пабло потерялся во времени, забыв не только про работу, но и про обед.
Глядя на эту цветущую молодую женщину в сияющем ореоле грядущего материнства, уже не верилось, что пять лет назад она прибыла на Сербелиану в медицинской капсуле. Проведенную Александром Арсеньевым и Бренданом операцию по восстановлению жабр и коррекции дыхательной и кровеносной системы тогда признали уникальной. А Галина Усольцева, вернувшая Кристин ее былую красоту, даже получила ежегодную премию гильдии врачей.
До этого дочь Маркуса Левенталя, хотя мужественно терпела все тяготы болезни, жутко стеснялась и переживала из-за своей беспомощности и внешнего вида.
— Не думала, что первую встречу с твоими родными проведу прикованная к больничной койке, — с горечью заметила она после сеанса связи на нейтральной окраинной Каллиопе.
— Главное, что свидание состоялось, — безмятежно улыбнулся ей Пабло. — Тем более, мама из-за слез все равно ничего толком не разглядела.
Сеньора Эстениа от избытка чувств и вправду почти не могла говорить. Пабло подозревал, что окончательно поверить в возвращение сына, которого более полугода числила погибшим, она смогла только на Сербелиане, заключив его в свои объятья.
Они и сами тогда до конца не верили, что «Эсперанса» и «Нагльфар» сумели вырваться из гравитационного плена треугольника Эхо впервые за всю историю космических полетов. А те из пассажиров, кто, как и Кристин, появились на свет в городе под куполом, с восторгом смотрели на звезды, которые прежде видели только на картинках.
— Неужели получилось? — не мог прийти в себя от удивления Чико.
— А ты как думал, салага, — снисходительно рокотал Шварценберг.
Старый пират и вправду выполнил данное школьному другу обещание, единственный из всех пилотов совершив целых пять полетов в треугольник. Даже Лев Деев и неизменно сопровождавший своего капитана Пабло в ближайшие месяцы планировали только третий рейс. Впрочем, по сравнению с «Нагльфаром» «Эсперанса» не обладала такой степенью устойчивости. Да и руководство Звездного флота Содружества при организации каждой новой экспедиции устраивало такую волокиту, что временами хотелось послать его в бездну и все организовывать самим, как это делал Шварценберг, полеты которого неизменно окупались за счет продажи реакторного топлива и редкоземельных элементов с рудников треугольника.
Существовали, правда, смутные подозрения, что благополучие старого пирата обеспечивали не только молибден и палладий. Примерно через год после возвращения Пабло принимал участие в расследовании комиссии Совета галактики по поводу беспрецедентного проникновения в сокровищницу раджей Сансары и похищения ценностей на сумму, в разы превышающую годовой бюджет некоторых миров.
Несмотря на все усилия, лучшие операторы Содружества и Альянса не обнаружили следов взлома. Оставалось только гадать, сумел ли старый пират использовать способности Синеглаза или каким-то образом раздобыл ключ. Во всяком случае, жемчужное колье, которое он подарил Кристин на свадьбу, исполняя роль посаженного отца, хотя и было сделано на заказ, стоило целое состояние.
— Это синтрамундский жемчуг, — мальчишеским ломким баском пояснил вытянувшийся за полтора года Синеглаз, который на правах кузена вместе со своим кэпом провожал невесту к алтарю. — И я даже могу назвать имя мастера.
Пабло чуть не ляпнул про деньги, вырученные от работорговли или безделушки с барахолок Каллиопы и других окраинных миров, на которые старый пират во время рейсов на Васуки менял золотые кольца, изумруды, жемчуг и драгоценные меха, считая сделку взаимовыгодной. Впрочем, разве стоило беспочвенными подозрениями портить самый лучший день в своей жизни? После всех благодеяний, которые Шварценберг принес их семье и пленникам треугольника Эхо, контрабандист заслужил право на маленькие слабости. Да и кто еще мог доставить диковинки из «надзвездных краев» на закрытую планету.
Бесценные дары полуденного моря, прекрасно сочетаясь с выращенными на фермах Сербелианы культивированными жемчужинами, которыми был расшит корсет свадебного платья Кристин, словно напоминали о ее царственном происхождении. А длинная юбка со шлейфом в форме русалочьего хвоста в сочетании с вспененными волнами фаты, придавали любимой сходство с нереидой.
Что же касалось дешевых побрякушек, на которые модницы Васуки меняли самоцветы, то они и сами после возвращения из треугольника в какой-то мере вели себя, как дорвавшиеся до
