молодец. — Гибси завел двигатель. — Потому что эта девушка так сильно хочет связать твою задницу, что это пугает.
— Меня ни к кому не будут привязывать, — парировал я. — И особенно она.
Он выгнул бровь.
— Ты уверен в этом?
— Просто заткнись и пристегни ремень безопасности, — проинструктировал я, оглядываясь вокруг в поисках чего-нибудь, что он мог повредить. — И проверь свои зеркала.
— Да, папа, — пробормотал Гибси, выполняя мои команды.
— Хорошо, теперь ты можешь ехать — аккуратно и медленно, — сказал я ему, когда был уверен, что он сможет выехать со своего парковочного места, не причинив тяжких телесных повреждений, на что он был вполне способен. — Помедленнее, Гибс.
— Переплет тринадцать, — хихикнул Гибси, отрываясь слишком быстро, чтобы чувствовать себя комфортно. — Малышка Шэннон разнесла это дерьмо в пух и прах.
— Притормози, — рявкнул я, сопротивляясь желанию вырвать руль. — И что, черт возьми, означает переплет тринадцать?
— Ты не знаешь об этом?
Я покачал головой. — Очевидно, нет, раз я спрашиваю тебя.
— Так они говорят, приятель, — объяснил Гибси.
— Кто? — Потребовал я, схватившись за ручку.
Не дай этому ублюдку убить меня.
— Девочки в школе, — усмехнулся он, выезжая на главную дорогу, не проверяя в обе стороны, и едва избежав молочного фургона. — Это то, что они говорят о тебе.
О, Господи.
Я собирался умереть в этой машине.
Он собирался забрать мою проклятую жизнь.
Робко отдав честь молочнику, который грозил нам кулаком, я повернулся, чтобы посмотреть на Гибси.
— Они называют меня «переплет тринадцать»? — Я покачал головой. — Почему? Я этого не понимаю.
— Дело не в том, как они тебя называют, — поправил он. — Это то, что они хотят с тобой сделать.
— Что?
— Ты номер 13, — засмеялся он. — И они хотят связать тебя. — Он повернулся ко мне, покачивая бровями.
— Это…чертовски жутко, — проворчал я, содрогаясь. — Смотри на дорогу!
— На сто процентов, — засмеялся Гибси, снова обращая свое внимание на ветровое стекло. — Клэр рассказала мне об этом в прошлом году. Сказала, что подслушала, как группа шестикурсниц обсуждала в туалете что-то под названием «Операция «Переплет тринадцать»».
— Господи Иисусе, — прорычал я.
— Примерно в то время, когда ты начал приставать к Белле, — добавил он. — Подумай.
Я не должен был.
Я уже понял это.
— О, черт возьми, — простонал я.
— Ага, — с гримасой согласился Гибси. — Радуйся, что ты выбрался из этого, Джонни. Будь чертовски радым.
Я рад.
Больше, чем можно выразить словами.
— Что мне делать, Гибс?
— С Шэннон?
Я мрачно кивнул.
— Сдавайся, — ответил он без колебаний.
— Я не могу, — прохрипел я.
— Ты сможешь, — заверил он меня. — Ты просто напуган.
Да, я был напуган.
Я был чертовски напуган своими чувствами к ней.
— Я даже не чувствую, что у меня больше нет выбора, — признался я. — Я схожу с ума, Гибс.
— Не, твой разум все еще там, — усмехнулся Гибси, похлопывая меня по плечу. — Это твое сердце, которое ты теряешь, парень.
— Черт, — выдавил я, прикусив губу, когда ужас сковал мою грудь.
— Да, — согласился он. — Ужасно неудобно, не правда ли?
— Блять, — пробормотал я.
Глава 56.Загруженные угрозы
Джонни
Она не вернулась в школу в четверг.
Я знал это, потому что я присматривал за ней в коридорах между всеми моими уроками.
Она так и не появилась.
Мне это не понравилось, зная, что была очень большая вероятность, что Шэннон прогуливала школу из-за того, что произошло в столовой.
Мне это не понравилось, потому что я знал, что это моя вина.
Я ни хрена не мог сосредоточиться весь день.
Каждый урок, каждое слово и команда пролетали мимо моей головы, потому что я оставил свою голову с ней.
С ней все было в порядке?
Она была зла на меня?
Должен ли я пойти туда?
Должен ли я оставить ее в покое?
Я не знал.
И у меня даже не было ее чертова номера телефона, чтобы позвонить и проверить.
Завтра у нас каникулы в школе на две недели.
Завтра у меня был матч в Дублине.
Что, если я не увижу ее до этого?
Что, если она не вернется в школу?
Что, черт возьми, я собирался тогда делать?
Господи Иисусе, я сходил с ума.
Используя каждую унцию самоконтроля, которая была у меня внутри, я заставил себя выбросить ее из головы, когда я отправился на тренировку после школы.
Потому что мне не нужно было это — мне не нужны были эти чувства.
— Ты с ней? — Спросила Белла, когда я добрался до входа в физкультурный зал после школы, отвлекая меня от моих мыслей.
Покачав головой, я продолжил идти, намереваясь игнорировать ее, но она схватила меня за руку и прошипела: — Ответь мне.
— Не лезь не в свое гребаное дело, — огрызнулся я, подавляя желание вздрогнуть от ее прикосновения. — И не лезь в мою жизнь.
Мне нужно было, чтобы она не подходила ко мне сегодня.
Я был переполнен яростью, и я думал, что не смогу контролировать свой язык, если она толкнет меня.
— Ответь на гребаный вопрос, Джонни, — прошипела Белла предупреждающим тоном.
— Да!? — Я выстрелил в ответ, глядя на нее сверху вниз. — А тебе какое дело?
— Тогда ты гребаный идиот, — прошипела она, глаза вспыхнули смесью боли и гнева. — Потому что у этой девочки на всем написано «девственница».
— Дело не только в сексе, Белла, — возразил я, высвобождая руку. — И не прикасайся ко мне снова, — добавил я, мой тон был пропитан неприязнью. — Твои прикосновения не приветствуются.
— Не в сексе? — она усмехнулась. — Я дам тебе месяц с фригитом, прежде чем тебе станет скучно и ты ее борисшь.
— Ты мне наскучила после одной ночи, — усмехнулся я.
— Тогда почему ты продолжал возвращаться за добавкой? — потребовала она.
— Потому что я был ленив, а ты была такой простой, как они. — Я вышел из себя и прошипел: — Ты была на расстоянии телефонного звонка, Белла — одно быстрое сообщение, чтобы намочить мой член. Это все, чем ты когда-либо была для меня.
Я ожидал, что рука коснется моей щеки.
Я заслужил пощечину.
Ни одна девушка не заслуживала того, чтобы ее называли легкой, независимо от того, насколько это было правдой.
Это был удар ниже пояса, за который я должен был извиниться.
— Я не это имел в виду, — выпалил я. — Это было дерьмово сказано.
— Да, Джонни, так и было, — фыркнула она, скрестив руки на груди.
— Я знаю, — огрызнулся я, не найдя в себе ни грамма терпения, чтобы иметь дело с этой девушкой. — Вот почему я так сказал.
— Почему ты так
