уже 1 октября 1936 года замысел определился, и Е. С. Булгакова записывает: «Договоры относительно работы в Большом и либретто «Черного моря» для Потоцкого подписаны» (Там же. С. 123).
Булгаковы стали бывать у Сергея Ивановича Потоцкого (1883–1962), ученика С. Василенко и К. Игумнова, автора одной из первых опер на современную тему — «Прорыв», но впечатление от его музыки было неутешительное: «Были у Потоцких. Он играл свои вещи. Слабо. Третий сорт» (Там же. С. 123).
В эти же дни к М. А. Булгакову обращается Юрий Шапорин с просьбой исправить либретто «Декабристов», с 1925 года он работает с А. Н. Толстым над либретто и до сих пор многое нуждается в доработке, но Толстой никак не может доделать, занятый множеством своих сочинений. М. А. отказался «входить в чужую работу», но как консультант Большого театра обещал помочь советом.
15 ноября 1936 года Е. С. Булгакова записывает: «Были на “Бахчисарайском фонтане”. После спектакля М. А. остался на торжественный вечер. Самосуд предложил ему рассказать Керженцеву содержание “Минина”, и до половины третьего ночи в кабинете при ложе дирекции М. А. рассказывал Керженцеву не только “Минина”, но и “Черное море”».
Через два дня Керженцев сказал М. Булгакову, «что он сомневается в “Черном море”». А 18 ноября Булгаков читал Потоцкому и Шарашидзе либретто оперы «Черное море». «Потоцкому понравилось».
3 февраля 1937 года С. Ермолинский попросил вернуть ему две тысячи рублей, которые Булгаковы были давно ему должны. М. А. Булгаков тут же написал заявление в Большой театр, и к концу дня он мог «получить аванс под “Черное море”».
19 марта Е. С. Булгакова записала: «Вечером вчера Потоцкий — слушал «Черное море». М. А. сдал в Большой экземпляр либретто».
На этом творческая история либретто «Черное море» и заканчивается.
62
В ОР РГБ хранятся материалы к либретто, 1-я (черновая) редакция и позднейшие добавления и варианты. 1936, июня 18 — июля 6; дорабатывал либретто в 1937 и 1938 гг. В автограф карандашом и чернилами вложены листы со стихотворными текстами для либретто (К. 16. Ед. хр. 1).
Вторая редакция оперы в четырех актах (7 картин) была закончена 20 июля 1936 года. Первая публикация за границей.
Публикуется машинопись с размеченными рукою Е. С. Булгаковой местами для дополнений 1938 г., карандашом, по расклейке книги: Булгаков М. А. Кабала святош. М.: Современник, 1991 (см.: Ф. 562. К. 16. Ед. хр. 5–6). Впервые опубликована М. Козловой и А. Павловой-Арбениной в книге: Музыка России. Вып. 3. М., 1980. Затем: Советская Россия. 1987. 9 августа. Вступительная статья и публикация В. Лосева.
В публикацию внесена незначительная правка после сверки с машинописью. Так, в 3 картине есть фраза: «Слепцы. Было видение. Сергий явился — спящих будить». В машинописи тире зачеркнуто карандашом. И в данной публикации эта фраза без тире, и по смыслу здесь не должно быть тире. В опубликованном тексте в акте пятом Пахомов говорит: «Я погибну в темнице сырой, вдалеке от невесты, Марии родной». В машинописи: «Марии моей».
Остались и другие незначительные разночтения публикации с машинописью, но эти разночтения можно обсудить при подготовке текста к академическому изданию.
Из переписки М. А. Булгакова и Б. В. Асафьева и «Дневника» Е. С. Булгаковой можно узнать весьма существенные подробности о творческой истории этого либретто.
Из дома отдыха ГАБТ «Поленово» 10 июля 1936 года Б. В. Асафьев писал М. А. Булгакову: «Сюда вчера приехал Мелик-Пашаев и сообщил мне радостную весть: «Вы кончили «Минина». Разрешите, поэтому, Вас от души поздравить и приветствовать». Через две недели Асафьев, получив либретто и прочитав его, писал уже из Ленинграда: «Пишу Вам, чтобы еще раз сказать Вам, что я искренне взволнован и всколыхнут Вашим либретто. Вы не должны ни нервничать, ни тревожиться. Я буду писать оперу, дайте только отдышаться и дайте некоторое время еще и еще крепко подумать над Вашим текстом в связи с музыкальным действием, то есть четко прощупать это действие... Умоляю, не терзайте себя. Если б я знал, как Вас успокоить! Уверяю Вас, в моей жизни бывали «состояния», которые дают мне право сопереживать и сочувствовать Вам: ведь я тоже одиночка...»
А 17 октября 1936 года Асафьев дал телеграмму Булгакову, что «кончил нашу оперу». В тот же день Булгаков ответил: «Радуюсь горячо приветствую хочу услышать». Но дело затянулось по каким-то соображениям, и Е. С. Булгакова 15 ноября 1936 года с тревогой записывает: «Асафьев ни сам не едет, ни клавира не шлет, чем весьма портит дело. Не хватало еще этих волнений М. А.» 19 ноября Яков Леонтьевич Леонтьев рассказал о посещении Большого театра Керженцевым и его одобрительных словах о «Минине». И в тот же день запись в «Дневнике»: «Но где же клавир? Что делает Асафьев?» Эта тревога передалась и дирекции Большого театра.
...В последние дни 1936 года Булгаков и Мелик-Пашаев, получив клавир из Ленинграда, кое-что меняли в тексте, выправляли полученный экземпляр. В эти же дни получили письмо Асафьева от 12 декабря: «Спасибо за приезд, за чуткость... Приезд Ваш и Мелика вспоминаю с радостью. Это было единственно яркое происшествие за последние месяцы в моем существовании: все остальное стерлось. При свидании нашем я, волнуясь, ощутил, что я и человек, и художник, и артист, а не просто какая-то бездонная лохань знаний и соображений к услугам многих, не замечающих во мне измученного небрежением человека. Я был глубоко тронут чуткостью Вас обоих. Сердечное спасибо...» (Письма. С. 394–395).
Но во всех этих спорах и обсуждениях высказывались и здравые мысли и предложения, и Булгаков сразу же после встречи нового, 1937 года приступил к доработке либретто, тем более что и в разговорах с Асафьевым тоже возникала какая-то обоюдная потребность еще раз вернуться к либретто, что-то действительно нужно было доработать, чем-то дополнить, чтобы скрепить разрозненные события и столкнуть в оперном конфликте действующих лиц.
9 января 1937 года Булгаков писал Асафьеву: «Не сердитесь за то, что не написал Вам. Не писал потому, что решительно не знал, что написать.
Сейчас сижу и ввожу в «Минина» новую картину и поправки, которые требуют...
Я ценю Вашу работу и желаю Вам от души того, что во мне самом истощается, — силы» (Письма. С. 396).
7 февраля 1937 года Е. С. Булгакова записывает: «По желанию Комитета, М. А. дописал еще две картины для «Минина», послал Асафьеву и сдал в театр. Теперь от Асафьева зависит возможность начать работу над оперой,
