не только распалась, но поляки и шведы стали смертельными врагами, подрались за владения в Прибалтике.
А благодатные семена, посеянные в свое время Иваном Грозным, продолжали прорастать в разных местах. В 1594 г. германский император Рудольф начал войну с турками и обратился к Сигизмунду III, просил выделить ему 8–9 тыс. запорожцев, в Европе уже знали об их высоких боевых качествах. Польский король охотно согласился. Но когда австрийский посол Эрих Ласотта приехал в Сечь с его приказом и польскими уполномоченными, кошевой Богдан Микошинский развел руками. Оказалось, что даже через 10 лет после смерти Ивана Васильевича запорожцы считали себя подданными не польского короля, а Русского царя. Ласотте пришлось ехать в Россию, договариваться с Федором Ивановичем, и только когда он вторично приехал на Сечь с царским гонцом, казаки согласились участвовать в войне [817].
Не остались втуне и усилия Ивана Грозного по поддержке Православия в Речи Посполитой. Теперь в Россию обращались предводители восстаний против унии, православные братства, возникавшие для защиты веры в разных городах. Федор Иванович и Борис Годунов помогали им, посылали деньги, на эти средства создавались братские типографии, школы — с верой и надеждой на Россию. Активным защитником Православия от унии стал Исайя Копинский, тот самый ученый диакон из Каменец-Подольска, которого Иван Васильевич счел нужным принять буквально накануне своей смерти. Он стал Перемышльским епископом, твердо противостоял натиску католиков. А уже позже, в 1620-х, в период гонений на веру, он обратится к царю Михаилу Федоровичу, чтобы ему и его монахам позволили переехать в Россию.
Но в нашей стране, невзирая на ее успехи, накапливались собственные проблемы. Аристократов, как и раньше, манило расшатать Самодержавие, подмять власть под себя. И поначалу они считали, что добились своего. В Боярской думе заправляли Мстиславский и Шуйские. Своего ставленника Головина они провели на пост главного казначея. Но повторилось то же самое, как в малолетство Ивана Грозного. Головин тоже рассудил, что Фёдор Иванович ничего не понимает в делах. Покровители у него были высокие, и он принялся безоглядно воровать. Но Годунов подсказал царю назначить ревизию. Обнаружилась огромная недостача. Головина приговорили к смерти. Хотя царь помиловал его, посадил в тюрьму. Его помощников отправили в ссылки, а брат Головина сбежал в Польшу. Главным казначеем Годунов поставил своего доверенного.
Теперь аристократы увидели в нем помеху своим замыслам, ополчились на него. Переворот задумал Иван Мстиславский. Предполагалось зазвать Годунова на пир и убить. Однако царский шурин был не так прост. Он позаботился обзавестись соглядатаями вокруг противников, узнавал об их планах. А кроме того, провел расследование и установил, что Мстиславский тоже участвовал махинациях Головина. Боярин был слишком знатным, судить его не стали. Вызвали к государю, уличили, и он как будто добровольно постригся в монахи.
После этого оппозицию возглавили Шуйские. В 1586 г. они наметили выбить опору Годунова при царе. Удалить царицу. Обвинить в мнимом бесплодии, добиться удаления в монастырь и вместо нее навязать Федору Ивановичу новую жену, чтобы при ней возвысилась аристократическая партия. Такой невестой определили сестру Федора Мстиславского. Шуйские подготовили коллективный демарш как бы от разных сословий. Составили челобитную, набрали представителей бояр, дворян, духовенства, купечества, согласившихся подписать ее. Сумели привлечь на свою сторону митрополита Дионисия, архиепископа Варлаама. Причем Андрей Шуйский тайно ездил на границу и сговаривался с польскими панами. Соглашался на их предложения, чтобы Россия соединилась с Речью Посполитой, и король стал русским царем.
О боярской демонстрации Годунов также узнал заранее, подготовил государя. А жену Федор Иванович очень любил. Когда явилась делегация, он разгневался. Участников обвинили в измене царю. Чем и был подобный демарш — покушением на Самодержавие, попыткой перехватить власть. Дионисий был лишен сана митрополита, Варлаам — архиепископа, на бояр Федор Иванович наложил опалу. Заговорщики хотели всё же заставить его выполнить требование. Их подручные устроили бунт в Москве. Его подавили, шестерых предводителей казнили, других участников сослали кого куда. А при расследовании открылась измена, связь с поляками. Андрея Шуйского и нескольких сообщников посадили в тюрьму. Ивана Шуйского постригли в монахи.
В борьбе со знатью Годунов искал союзников где только мог. Решил опереться и на англичан. Горсей писал, что на случай победы своих противников он намеревался бежать в Англию, обращался к Елизавете [818]. А королева и ее окружение сразу разобрались, как лучше действовать в России. Елизавета прислала любезные письма не только к царю, но и к его супруге и персонально к Годунову. А в знак дружбы снова направила в Россию… врача Якоби. Только на этот раз он прибыл с рекомендациями величайшего специалиста по… женским и родильным болезням [819]. Врач очутился возле царицы, опять в ключевой точке, где можно было получать самую ценную информацию, осуществлять те или иные влияния. А Годунов ответил щедрым жестом, возвратил англичанам право беспошлинной торговли, отобранное Иваном Грозным.
Отсутствие детей у царской четы действительно составляло серьезнейшую проблему. Правда, в Угличе подрастал царевич Дмитрий. Но клан Нагих обозлился на Годунова. Связались с его противниками, переписывались с Шуйскими. Тогда и Годунов стал их прижимать. В Углич для надзора прислал своего доверенного дьяка Битяговского. Настоял, чтобы Дмитрия перестали поминать в церковных службах как члена царской семьи. Разослал указание, что он рожден в «шестом» браке, а стало быть, является незаконным ребенком [820]. Возможно, как раз тогда исчезли постановления Освященного Собора, давшего разрешение на брак Ивана Грозного и Марии Нагой.
У царя оставалась и другая родня. Дочь Владимира Старицкого Марию Иван Васильевич в свое время выдал за Магнуса. Перебежав к полякам, он поселился в подаренном ему Пильтене. Видимо, злоупотреблял спиртным, умер рано и в нищете. На его вдову, оставшуюся с дочкой Евдокией, обратил внимание Баторий. Перевел в Ригу, назначил жалованье, но содержал под надзором: права на русский престол были большой ценностью. Если Федор Иванович останется бездетным, можно было искусственно создать кандидата на трон, женив его на Марии или ее дочери. Об этом узнали в Москве. Постарались изъять у поляков опасные фигуры.
Для операции Годунов привлек англичанина Горсея. Вовсе не в качестве доверенного лица, а всего лишь как шпиона (хвастаясь своей близостью с высшими лицами в нашей стране, Горсей вернулся домой в бедности, как раз из-за этого хотел заработать сенсационной книгой). Англичанин в Риге сумел передать Марии приглашение вернуться на родину, самые заманчивые обещания. Ей устроили побег (одна из версий — вывезли на британском судне). В России ее действительно приняли хорошо, дали большое имение: очевидно, пожаловал царь. Но через два года Марию вдруг постригли в монахини
