– А я должен этого хотеть? – спросил тот.
Битти понял вопрос правильно.
– Нет, – ответил он.
Наступило 10 сентября. Семь дней до намеченного дня предъявления обвинения АДМ.
Поэтому руководители компании и их адвокаты решили встретиться в Вашингтоне с обвинителями, чтобы понять, что их ожидает. Джон Брей, адвокат Мика Андреаса, твердил, что его клиент не признает свою вину. От имени Андреаса он поблагодарил агентов ФБР за сделанные ими аудио- и видеозаписи. Его команде удалось обнаружить в записях моменты, которые, по их мнению, неопровержимо доказывают невиновность Мика.
– Уайтекер подтасовал факты таким образом, чтобы очернить моего клиента, – заявил он.
Адвокат Уилсона Рейд Вайнгартен сказал, что его подопечный оказался в положении заложника. Он ни за что не даст показаний против семейства Андреас, и, пока Мик отказывается признать свою вину, ее не признает и Терри Уилсон. Он всецело предан АДМ.
Переговоры о судьбе компании велись более решительно. Гэри Спратлинг, заместитель начальника антитрестовского отдела, огласил условия прокуратуры: АДМ признает себя виновной в сговоре о ценах на лизин и на лимонную кислоту. Барри Кокс, возглавляющий производство лимонной кислоты, получает иммунитет, если даст показания о злоупотреблениях в торговле этим продуктом. АДМ платит штраф в сто двадцать пять миллионов долларов – а это куда меньше, чем назначил бы суд. «Уильямс и Конноли» возмутились и возразили, что эта сумма чрезмерна и что она десятикратно превышает максимальную прибыль от фиксирования цен.
Не получив согласия от компании и ее защитников, прокуроры объявили об окончании переговоров. Уходя, Спратлинг обернулся к Обри Дэниелу:
– К вашему сведению. Цифра сто двадцать пять миллионов может быть урезана. Но ненамного.
Осталось четыре дня.
13 сентября в 10.00 утра чрезвычайный комитет совета директоров АДМ собрался в конференц-зале без окон в офисе фирмы «Симпсон, Тэтчер и Бартлетт» на двадцать шестом этаже дома 425 по Лексингтон-авеню на Манхэттене. Обри Дэниел открыл совещание и ознакомил собравшихся с последними сдвигами в переговорах с прокурорами. Два дня назад сумма назначенного АДМ штрафа снизилась до ста двадцати миллионов долларов, остальные условия остались прежними: компания должна признать себя виновной в двух ценовых сговорах.
Новости повергли директоров в уныние. Гленн Уэбб сетовал, что штраф чересчур велик. Росс Джонсон, Брайан Малруни и некоторые другие были с ним согласны. Комитет поручил фирме «Уильямс и Конноли» еще раз переговорить с прокурорами и постараться уменьшить эту сумму.
Когда адвокаты удалились, оставшимся пришла в голову одна и та же печальная мысль: шло к концу не только уголовное расследование, но и нечто большее. АДМ была вынуждена сдаться, а это означало, что Дуэйну придется отказаться от планов карьеры своего сына, которые он вынашивал в своем сердце столько лет. Эту мысль высказал Джон Дэниелс, бывший председатель совета директоров АДМ и сопредседатель комитета:
– Все мы, безусловно, понимаем, какая это трагедия для Дуэйна и его семьи.
Остальные согласно закивали.
Дэниелс окинул их взглядом.
– Может, мы с вами наблюдаем конец целой эпохи.
17 сентября, день крайнего срока.
После длительных споров прокуратура согласилась снизить сумму штрафа до ста миллионов долларов, но предупредила, что это последнее слово. Сто миллионов – или обвинительный акт.
Переговоры длились допоздна. Множество вопросов остались нерешенными. В конце концов терпение Обри Дэниела лопнуло. Он встал.
– Мы не собираемся покорно брести туда, куда нам указывают, – сказал он резко, вставая. – Мы согласимся с тем или иным требованием только после того, как тщательно изучим все документы. И только после этого Барри Кокс ответит на ваши вопросы.
Соглашение не было достигнуто, но до него оставался крохотный шажок, и поэтому прокуроры решили отсрочить предъявление обвинения еще на неделю. Часы затикали снова.
Спустя два дня Обри Дэниел и Барри Саймон получили письмо антитрестовского отдела, перечислявшее условия соглашения. Дэниел нашел эти условия возмутительными.
Все служащие АДМ, писали прокуроры, получают иммунитет от судебного преследования, кроме нескольких лиц, включая Мика Андреаса и Терри Уилсона. В этом не было ничего нового. Но теперь обвинение собирались предъявить Дуэйну Андреасу и Джиму Рэнделлу. Председатель совета директоров и президент компании становились объектом судебного преследования, и при этом от АДМ требовали полного и безоговорочного сотрудничества с властями. По мнению адвокатов, это все равно что нарисовать мишени на спинах этих двоих.
Дэниел даже обрадовался. Ясно, что прокуроры перестарались. Такие условия правление АДМ никогда не примет. И он позвонил Спратлингу.
– Благодарю вас. После вашего письма мы можем отказать вам с легким сердцем.
– Что именно вас не устраивает? – спросил Спратлинг.
– Как минимум забудьте о претензиях к Дуэйну Андреасу и Рэнделлу. Это не обсуждается. Во-вторых, мы не согласны выплачивать сто миллионов долларов. Двадцать пять миллионов за нарушения в торговле лизином и десять миллионов за лимонную кислоту. Это все.
Спратлинг помолчал.
– Либо сто миллионов, либо обвинение, – проговорил он.
Все члены чрезвычайного комитета, собравшиеся тем утром в офисе фирмы «Симпсон и Тэтчер», негодовали из-за последних требований прокуратуры. Все выглядело как попытка сфабриковать дело против Дуэйна Андреаса и Джима Рэнделла с целью выкорчевать разом всю верхушку АДМ. Все единодушно отвергли это условие. Адвокатам поручили передать правоохранительным органам, что иммунитет должны получить все служащие АДМ, кроме тех, кто с самого начала был объектом расследования. Иначе это стало бы нарушением предварительного соглашения.
Вместе с тем, заявили директора, назрела необходимость принимать окончательное решение.
– Курс акций АДМ упал, – сказал Росс Джонсон, – и он не поднимется, пока мы не разрешим проблему. Пора разобраться с этим делом.
Обри Дэниел кивнул. Он все понял.
На следующее утро, 20 сентября, на столе Гэри Спратлинга зазвонил телефон. На часах было 11.05, звонил Обри Дэниел.
– АДМ согласна уплатить сто миллионов, – сказал Дэниел. – Но не говорите пока об этом никому, кроме тех, кому это надо знать.
Обязательным условием, добавил адвокат, является иммунитет для Дуэйна Андреаса и Джима Рэнделла. Если прокуроры не согласны, АДМ готова предстать перед судом.
Спратлинг все записал и пообещал, что прокуратура рассмотрит этот вопрос. Юристы договорились в ближайшие дни обсудить все прочие пункты соглашения.
Простившись с Дэниелом, Спратлинг позвонил Джиму Гриффину в Чикаго. Похоже, АДМ готова к соглашению, сказал он.
