гражданина, чем защита своего Отечества, и не обязательно с оружием в руках, а на любом поприще, как это делал Феликс Эдмундович, будучи профессиональным революционером, железнодорожником, хозяйственным деятелем и воином-чекистом.
В поисках выхода из создавшегося положения каждый гражданин должен постараться внести свой вклад в стабилизацию положения в стране. Наступившее время властно требует более внимательного отношения к истории России. Бесспорно, историю можно извратить, переписать, и желающих по разным причинам найдется немало. Но правду истории невозможно уничтожить. Говорят, что из песни слова не выкинешь. Однако выкидывали и выкидывают, но песни все же поют. Проходит время, и песня возвращается в первозданном виде. Так и с историей: умалчивают, подтасовывают, исключают факты, но они все равно рано или поздно, без купюр, становятся известными общественности.
Историк может помочь только объективным анализом недавнего прошлого, который подскажет пути решения сложных проблем. При бережном отношении к опыту прошлого нам следует все же воспринимать его критически, поскольку было иное время со своими жизненными правилами и жизненными установками. При обращении к нему можно найти для себя много полезного, если не стараться мерить тогдашние «версты» нынешними «километрами» и помнить, что никакие разоблачения и увещевания не уберегают людей от новых бед, не уберегают по той простой причине и очевидности, что история не знает повторений. Знание прошлого, его живое восприятие необходимо, но оно не спасительно. А разоблачение его бессмысленно потому, что оно невозвратно и неповторимо. «Лета наши и опыт говорят о том, что не только произведения литературы, не только даже самые обжигающие человеческие документы и свидетельства, но даже заповеди Божьи не ограждают еще людей от новых ошибок, не спасают от новых бед. Все равно они повторяют предшествующие ошибки с удивительной последовательностью и, кажется, неотвратимостью»[1034].
На наш взгляд, это не означает недооценки значимости опыта старших поколений. Тот, кто утверждает, что история ничему не учит, – глубоко заблуждается. Она наказывает за неусвоение уроков прошлого. Повторение ошибок можно объяснить отсутствием исторического мышления.
Российскому обществу и государству предстоит еще многое сделать по преодолению негативного отношения наших граждан к своей истории. Даже многие иностранцы указывают на это. Одним из ярких примеров является статья Георгия Зотова в «Аргументах и фактах». Ее лейтмотивом является призыв к взвешенному отношению к нашей истории. Автор приводит рассуждения вьетнамского инженера Суан Фунга: «Я был в России – и я вас не понимаю. Сначала утверждали, что царь плохой. Потом Сталин вообще ужасный. Хрущев – самодур, Брежнев – старый маразматик, Горбачев предал страну, Ельцин – алкоголик. Это когда-нибудь кончится? Вы еще не устали в себя плевать?»[1035]
Историку сложно вписываться в рамки государственной политики, в это прокрустово ложе. На это есть запретительные указы, приказы, циркуляры и инструкции. К сожалению, и сегодня на пути исследования истории советского общества приходится встречаться с чиновничьим произволом. В своей речи при вступлении в должность президента на новый срок В.В. Путин говорил об опасности «дремучего охранительства». Однако, судя по результатам опроса ВЦИОМ, «дремучее охранительство» набирает силу, а объективный взгляд на историю начинается трактоваться как происки врагов[1036]. Но это не в интересах становления современного демократического общества, которое настоятельно диктует необходимость самого пристального изучения опыта предшествующих лет. Время не властно над памятью, над желанием граждан России возможно лучше узнать и понять прошлое, чтобы учиться на его уроках и делать правильные выводы.
Несмотря на немалое количество публикаций, наши знания о предшественниках нынешнего поколения чекистов до обидного малы. На одну из причин справедливо указывает наш оппонент А.Г. Тепляков: «… Сегодняшняя российская власть склонилась к жесткому варианту управления социумом, что ведет к контролю над изучением прошлого. Ограничивается или вообще закрывается доступ к наиболее значимым архивным документам репрессивно-карательных органов и советской правящей верхушки… Именно позиция властей препятствует попыткам исследователей непредвзято проанализировать место и роль органов ВЧК – КГБ в политической и общественно—экономической жизни страны»[1037]. Добавим, что уже в середине 1990-х годов начался процесс перевода части фондов на закрытое хранение под предлогом защиты государственной и личной тайны, что серьезно затруднило работу исследователей. Ограничение доступа к материалам центральных и ведомственных архивов, фактическое отсутствие новых научных публикаций способствуют утверждению официоза и рождению различных мифов. Но умолчание и сокрытие результатов исследования под видом государственной тайны является нарушением действующего российского законодательства. В статье 7 Федерального закона «О государственной тайне» прямо говорится: не подлежат засекречиванию сведения «о фактах нарушения законности органами государственной власти и должностными лицами»[1038].
В нашем обществе продолжаются споры по поводу памятника «железному Феликсу». Есть диаметрально противоположные точки зрения.
Этот памятник работы скульптора Е.B. Вучетича был установлен по решению правительства в 1958 г. Полупьяная «демократическая» толпа в 1991 г. совершила незаконные действия на площади Дзержинского и сняла памятник с пьедестала при попустительстве мэрии, возглавляемой тогда Г. Поповым. Позже в свое оправдание он написал статью в «Московском комсомольце», высказав и разумные мысли, в том числе и о причинах популярности в народе Дзержинского.
Есть необходимость процитировать Попова обстоятельнее: «За десятилетия после Дзержинского страна увидела, какого масштаба палачей способны выдвинуть партия и госбезопасность: Ягода, Ежов. Берия. На их фоне Дзержинский стал выглядеть и более умеренным, и более честным. Конечно, он расправлялся с помещиками, с капиталистами, с православным и иным духовенством. Но до масс простого народа он в основном не дошел. Скажем, над крестьянами Тамбовщины глумились части Красной армии, в Средней Азии целиком вырезала целые кишлаки Красная армия, а не ЧК. Поэтому первым фактором, сказавшимся на итогах опроса по Дзержинскому – его образ на фоне его преемников.
Еще один фактор – обида.
Поэтому готовность возвратить Дзержинского – это оценка и взявшимся за реформы номенклатурщикам из КПСС, и разного рода «младореформаторам», и вообще деятелям из правых и олигархов»[1039].
Конечно, лучшим памятником Ф.Э. Дзержинскому стал бы «построенный в боях социализм». Но этого не случилось.
Уважаемый читатель! При подготовке рукописи книги к изданию авторы исходили из совета выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского: «Прямое дело ближайшего будущего – сократить передержки и пополнить недоимки, восстановить равновесие народных задач и средств. Здесь историческое изучение своими конечными выводами подходит вплоть к практическим потребностям текущей минуты, требующей от каждого из нас, от каждого русского человека отчетливого понимания накопленных народом средств и допущенных или вынужденных недостатков своего исторического воспитания. Нам, русским, понимать это нужнее, чем кому-либо»[1040].
Мы не стремились быть ни адвокатами, ни обвинителями (это лучше сделают профессионалы в данной области), а старались объяснить логику
