что атака в лоб не принесёт ему желанную добычу.
Зверь начал обходить щитовиков, а те, в свою очередь, последовали за ним в попытке защитить остальных. Неуклюжий строй окончательно рухнул. Неуверенная в себе девушка не отступила, как не отступили и её боевые товарищи. Она понимала, что теперь, когда сообразительное животное намеренно мешает им сомкнуть щиты, счёт идёт на минуты, если не на секунды. Чья-то жизнь непременно угаснет. Всё, что ей осталось — сжать щит и меч потными, трясущимися пальцами и надеяться на чудо.
Чудо явилось в облике зеленовласого парнишки. В игре у человеческой расы не было такой особенности, только попав в Тетис, неуверенная в себе девушка узнала, что так проявляется предрасположенность к стихии. Парнишка подбежал к хищнику со спины, преследуемый стайкой порождений тьмы. В одной его руке был такой же щит, как и у неуверенной в себе девушки, а в другой оказался топор. Парнишка был лет так на десять младше неё, совсем юнец, рослый для своего возраста, полноватый, к тому же как будто слегка неуклюжий. Нет, не слегка, настолько неуклюжий, что упал в двух шагах от зверя. Так ей показалось. На самом деле этот парнишка сунул топор под хвост бронированному хищнику, и тот взревел от боли.
Звёздные скопления давали достаточно света, чтобы увидеть — волосы парнишки показывали, что во время атаки он каким-то неведомым образом сменил стихию жизни на стихию огня. Нет, порождения тьмы потеряли к нему интерес, значит, он всего лишь вложил все имевшиеся у него соулпоинты в один удар. Удар оказался результативен, зверю больше не было дела до группы людей, теперь он развернулся к ним спиной и атаковал исключительно этого пытающегося прикрыться круглым щитом юнца.
Взбешённый хищник больше не охотился. Срок жизни самоотверженного парнишки подойдёт к концу быстрее, чем неуверенная в себе девушка найдёт способ пробить покрытую неуязвимым панцирем спину. Разве что из-под хвоста брызжет кровь, но самой попытаться запрыгнуть под яростного зверя…
Яркая вспышка света ослепила неуверенную в себе девушку. Через пару секунд, когда её глаза вновь начали различать происходящее, всё уже закончилось. Парнишка не был разорван в клочья. Хищник не сбежал. Другая девушка, совсем ещё девчонка, имела представление о том, как следует поступить. В отличие от неуверенной в себе девушки.
Волосы совсем девчонки оказались чёрно-белыми. Предрасположенность сразу к двум стихиям, больше ни у кого такого не было. Девчонка извлекла окровавленный нож из глаза завалившегося на бок зверя. Или кинжал. К её плащу прицепилось порождение тьмы.
— Да подавись ты, прожорливая тварь. — Повседневненько так проворчала девчонка. Она не выпустила свои соулпоинты в воздух, а через кинжал направила их сгустком прямиком под ноги. Порождение тьмы жадно набросилось на сгусток энергии. Волосы девчонки оказались такими же, как у парнишки. Они определённо родственники, она похожа на его младшую сестрёнку.
Левая рука совсем девчонки не была свободна, в ней находилась фляжка. Земная походная фляжка. И девчонка недовольно трясла фляжкой перед носом лежащего на земле парнишки.
— Ал, ты обмудок! Всё наше зелье расплескал! Моё зелье! — «Её не интересует героический поступок.»
— Я не подумал… — «Пристыженный голос. Ему не за что стыдиться.»
— Не подумал, это твой образ жизни! Я всего лишь сказала, что зверюга так сильно старается прикрыть пузико, потому что оно мягонькое. И что ты сделал? — «Спас нас из безвыходной ситуации. Да, она прикончила, но отвлёк внимание на себя… Погодите, зверь и правда постоянно прятал живот. Нужно было догадаться и бить туда.»
— Я воспользовался внезапностью? — «Именно так он и поступил. Что за вопросительная интонация?»
— Броненосца-переростка. Кастрировал. — «Что, блин?! Ну… Он же всего лишь промазал?»
— Я немножко не рассчитал… — «Вот-вот!»
— Что ты не рассчитал? Что топоры плохо подходят для вскрытия животов? Или что дикие звери плохо подходят для самоубийств? — «Он же старался, рисковал жизнью! Будь с ним помягче, ну пожалуйста!»
— Нет, это я как раз правильно рассчитал! Ради посторонних ты бы не рискнула даже записной книжкой. — «Само собой рискнула бы… Чего-чего, в смысле «даже записной книжкой»?! Я не то чтобы какая-то неблагодарная сволочь, мы в неоплатном долгу перед ней, и всё же… Сволочь тут не я!»
— И поэтому ты решил покончить с собой. В следующий раз не стану мешать. — «Я начинаю понимать, почему она так злится.»
— Нет же, нет! Я бы не стал делать что-то без шанса на успех, честно. Разве что в особых случаях… То есть я правда рисковал, но не чтобы умереть или втянуть тебя, а чтобы ты одолела чудовище, ничем не рискуя. И… Лили, ты бы всё равно что-нибудь придумала, если бы тебе захотелось. Не очень понятно объяснил, да? — «Сумбурное объяснение, но в целом понятно. Теперь всё выглядит немного иначе. Как же сильно он верит в эту…»
— Да нет, всё предельно ясно. Алоиз, ты конченый идиот. Обещаю, каждая разумная особь женского пола, с которой ты познакомишься, услышит историю о том, как кастрированный броненосец кончил кровью на твою наглую рожу. — «Теперь всё выглядит вообще неправильно! С другой стороны, в пьяной мужской компании такая история…»
— Наверное, я заслу-а-а-а-ай!!! — «Ты что делаешь, стерва?! Ногой по яйцам он точно не заслужил!»
— Вот оно что, неожиданная кастрация действительно может оказаться весьма эффективной. Спасибо за ценную информацию, Алоиз.
Лили, что удивительно, помогла подняться корчившемуся от боли Алоизу. Тот, конечно, не был кастрирован, но многократно отработанный удар ногой лежачего в исполнении обозлённой бестии с лёгкостью превзошёл ранения, полученные в схватке с разъярённым хищником.
Будь на месте этой парочки кто-нибудь другой, то все жители лагеря поспешили бы горячо выразить признательность. Окажись Алоиз в одиночестве, к нему бы, пусть и настороженно, с опаской, но подошли и поблагодарили. Но их было двое, и благодарность за спасение более чем уравновешивалась отнюдь не позитивными чувствами.
То, что ни Лили, ни Алоиз в благодарностях заинтересованы не были, казалось очевидным уже хотя бы потому, что они оба более не замечали жителей лагеря. Они удалялись так, словно ничего существенного не произошло, и они всего лишь случайно оказались поблизости от группы незнакомцев, а теперь проходят мимо. Разве что Алоиз, не оборачиваясь, как-то неловко махнул рукой — больше походило на попытку отогнать муху, чем на прощание. Что ж, сейчас он больше всего переживал о том, что рассердил Лили своими необдуманными действиями. Если бы он как следует попросил, то его драгоценная спутница не стала бы отказывать без особо веской причины, ведь она, как умела, ценила тех немногих, кто умудрился
