с прииска, расположенного в соседней стране, расплачиваясь с продавцами серебром — что ни говори, но дорогие камни, пусть и необработанные, все же весят куда меньше того серебра, которое за них отдают, а после огранки стоить будут много дороже. Сложность в том, что в соседнем государстве, где и находились прииски драгоценных камней, было неспокойно, меж господами, стоящими у трона, шла настоящая грызня, что не могло не сказаться на обстановке в стране. Вот потому-то многие старатели приносили на прииск драгоценные камни, чтоб их продать — в такое неспокойное время лучше иметь при себе звонкое серебро, чем неграненые камни, и в результате у хозяев рудника сложились немалые запасы этого дорогостоящего добра.
И вот тут-то начинается основная проблема. Дело в том, что мало просто добыть серебро, отчеканить монеты или скупить драгоценные камни — их еще надо как-то увезти отсюда. Между прочим, вывозить немалые ценности — особенно из глухого места, пусть даже и с охраной — дело непростое и опасное. Всегда найдется немало желающих отхватить себе такой куш: дело не только в лихих людях, поджидающих добычу в укромном месте, тут не стоит надеяться и на самих охранников. Эти обязанности на руднике исполняют далеко не самые праведные представители рода человеческого, которые не откажутся поживиться, если только у них появится такая возможность, а уж когда выясняется, что с рудника бегут владельцы, тот тут уж грех не положить в свой карман хоть часть хозяйского добра. А уж если речь идет о такой сумме, как нереализованные слитки серебра и пригоршни дорогих камней, то разум поневоле отступит перед возможностью обеспечить себе в будущем богатую жизнь! И вообще, деньги лишними никогда не бывают, и к тому же тамошним караульщикам всегда казалось, что за их тяжкую работу в здешней глуши им всегда недоплачивают, а раз так, то само провидение послало возможность лишний раз погреть свои руки.
Итак, если принять во внимание, сколько в тот момент у хозяев рудника имелось не вывезенного серебра и драгоценных камней, то вопрос о том, как их доставить к скупщикам, приобретал первостепенное значение. Нести с собой ценности, которые весят ой как немало — дело крайне рискованное, почти безнадежное, особенно если учесть, что самый быстрый и сравнительно безопасный путь побега — через границу. Однако, как уже упоминалось, в той стране очень неспокойно, тамошняя знать только что не в открытую воюет друг с другом, и слова «закон и порядок» там сейчас пустой звук, дороги не просто опасны, а очень опасны, и туда стекаются наемники всех мастей… Так что с тяжелым грузом в ту бурлящую страну соваться не стоит — легко лишат не только денег, но и жизни.
Лесовик появился на руднике незадолго до получения письма, в котором было сказано о том, что хозяевам скоро надо ждать гостей, то бишь дознавателей со стражниками. Как я поняла, Лесовик был одним из тех немногих опытных и доверенных людей, кто носил серебро и необработанные драгоценные камни с рудника к скупщикам, или как они там называются. А еще он относился к тем малочисленным людям, которые могли в одиночку ходить по здешним лесам, умело уходя от опасного зверья, и потому его услуги ценились очень высоко.
Именно к Лесовику и обратился один из хозяев рудника по кличке Борода с просьбой отнести к скупщикам большой груз серебра и драгоценных камней. От подобного предложения Лесовик отказался наотрез: мол, об этом и речи быть не может. Дескать, я знаю, груз какого веса мне следует брать, чтоб я мог донести его до места, а то, что вы предлагаете — для одного человека это чересчур много, тут втроем тащить надо. Переговоры продолжались долго, и, в конце концов, было принято решение, что отчеканенные монеты заберет с собой Борода, а оставшийся груз, который нужно донести до места, поделят пополам: одну половину несет Лесовик, другую — Лапа, он же близкий родственник Бороды. Как было сказано: мой родственник, мол, человек опытный, много ходил по лесу, а, главное, на него можно положиться.
Дознаватели прибыли на рудник через день после того, как сбежал Борода со своей охраной, а Лесовик и Лапа ушли еще раньше. Работяги, радостно встретившие своих освободителей, не стали скрывать ничего, описывая свою тяжелую жизнь в этих местах, а также сообщили, куда именно отправился хозяин со своими прислужниками, так что за Бородой отправили погоню. Тем не менее, тому удалось уйти, а вот с его охранниками все было не так просто: двое из них из них после пересечения границы решили самовольно уйти от Бороды, и вернулись на родину, пусть и кружным путем, а остальные пока что оставались с ним. Что касается Лесовика с Лапой, то за ними тоже пустили погоню, только те люди быстро вернулись назад — не нашли следов ушедших.
Куда хуже другое: новость о том, что отныне рудник перешел в собственность государства, распространилась очень быстро, а заодно среди, скажем так, определенной прослойки здешнего общества (вернее, далеко не лучшей его части), стало известно о том, что Борода при побеге взял с собой лишь деньги, а все остальное несут курьеры, причем добра там ой как немало! У тех двоих, что его тащат, спины ломит от тяжести имеющегося серебра… Откуда об этом стало известно за пределами рудника? Так ведь почтовые птички имелись не только у дознавателей…
Куш на кону стоял преизрядный, и потому многие из э-э… рисковых людей решили попытать счастья — а что, вдруг повезет?! И потом, не все Бороде себе карман набивать, другим деньги тоже нужны, а в здешних лесах бесследно пропадает многое, а потому нет ничего удивительного в том, что исчезнут и еще двое… Так и получилось, что многие любители халявной поживы направились в те места, где, по их предположениям, могли появиться курьеры, сгибающиеся под тяжестью мешков с ценностями…
— Слышь, Ухо, я что-то не понял… — холодно произнес Лесовик, после того как мужчина умолк. — То, что ты нам сейчас поведал — это успокоительные сказки детям на ночь, чтоб те спали получше?
— Да с чего ты…
— Все с того. Говоришь общие слова, а от подробностей уклоняешься. Я знал, что ты должен был уйти с Бородой, но ты почему-то оказался не в соседней стране, а здесь… Не люблю непоняток.
— Так я и был одним из тех двоих, что вернулись назад.
— Руки свои значит, решил погреть на чужом добре… — неприятно усмехнулся Лесовик.
— Ты говори, да не заговаривайся… — медленно произнес
