вдоль мощеной булыжником дорожки. Из–за деревьев навстречу им выбежала машущая руками, будто огородное пугало, белая от прилипшего песка фигура.
– Эй, братья! Не забывайте про старину Крысси! Эта!!! Е…ая гора сейчас развалится на части!!!
Палатазин услышал жуткий скрежет, грохот и, оглянувшись через плечо, увидел, что самая высокая башня замка закачалась и разлетелась взрывом каменных осколков… Земля под ногами заходила ходуном, он упал на колени. Половина замка дрогнула, медленно начала сползать в обрыв утеса, словно гигантская тающая свеча. Повсюду бежали трещины, и теперь Палатазин осознал истинные масштабы катастрофы. Это землетрясение уничтожит Лос–Анжелес. Пешком им никуда не убежать. Обратно в туннель, как он сначала предполагал – безумие. Он вспомнил о небольшом вездеходе, стоявшем немного ниже по дороге. Если в баке хватит бензина и если машина уже не свалилась с обрыва!… Но выбора уже не было – гора распадалась у них под ногами.
Они побежали вниз. Лицо у Крысси было белым, как мука, от ужаса. Томми едва не свалился в раскрывшуюся под ногами трещину. Палатазин вытащил его, и теперь наполовину нес, наполовину тащил. Из–за спины донесся нарастающий гром, заставивший Крысси обернуться.
– Иисус Христос!
Палатазин остановился. Оставшаяся часть замка теперь тоже начала валиться с обрыва – летели в воздух камни, как спички ломались бревна балок. Замок исчез в какие–то три секунды, от него осталась лишь часть стены и передние ворота. Глянув в сторону черной плоскости разрушенного Лос–Анжелеса, он с потрясающей четкостью увидел зеленую фосфоресцирующую верхушку гигантской волны, катившейся с запада со скоростью не менее 30 миль в час. Он услышал собственный полустон–полукрик – он не мог отвести загипнотизированных глаз от волны, накатывающейся на улицы, бульвары и шоссе. Башни многоэтажных зданий торчали, словно новые рифы, пока сами дома не падали.
За основной волной накатилось несколько поменьше, добавочных, сталкивавшихся друг с другом в громе сходящихся десятифутовых стен воды. Теперь весь Лос–Анжелес был покрыт водой. А земля продолжала сотрясаться. Теперь все там внизу покрыто водой, СОЛЕНОЙ водой, с радостным изумлением вспомнил он. Вампиры не тонут, а сгорают сейчас, испаряясь от прикосновения соленой океанской воды. Они погибнут все, даже те, кто не оказался в ловушке трещин и падающих домов. Соленая вода сожжет, убьет заполнившее город ночное зло.
В следующую секунду они увидели сам джип. Они побежали к нему, но вдруг мир под их ногами тяжело вздохнул и Палатазин, крутясь, полетел в воздух. Он услышал крик Томми, схватил его за руку, и в следующий миг они уже соскальзывали в трещину, открывшуюся в том месте, где была дорога. Палатазин попытался удержаться за что–нибудь, за камень или корень куста. Вдруг кто–то навис над ними – Палатазин увидел, что это мать, с темными решительными глазами, с почти непрозрачным лицом. Она протягивала ему руку, он схватил ладонь, почувствовал что–то твердое и материальное, и обнаружил в следующий миг, что сжимает похожий на ладонь изогнутый корень куста.
Томми держался за вторую его руку, оба они покачивались над пропастью.
Рядом с Палатазином повисла веревка.
– Лови,– крикнул он Томми.
Когда мальчик перенес свой вес на веревку, послышался шум мотора, и Томми быстро утащило наверх. Несколько секунд спустя веревка была спущена уже Палатазину. Палатазин ухватился за нее и был поднят таким же способом. Оказавшись наверху, он обнаружил, что веревку Крысси привязал к переднему бамперу джипа, потом завел двигатель – слава Богу, что двигатель завелся – и дал задний ход, вытащив их по очереди.
– Видел такой фокус в кино про ковбоев,– сказал Крысси, когда они забрались в кабину джипа. – Благослави господи старого Хопа Лонга Кесседи! Да, с самого Вьетнама не ездил на таких штуках. Сечешь?
Он заухал и включил задний ход, пятясь прочь от глубокой ямы–трещины.
Теперь они ехали по оставленной бульдозером траншее, и Крысси вел джип задним ходом быстрее, чем Палатазин смог бы вести его нормально.
– Все в порядке? – спросил Палатазин Томми.
– Да,– сказал мальчик, но вид у него был бледный и он сильно дрожал. Вдруг на глазах у него выступили слезы, он заплакал, хотя губы были строго, твердо сжаты в линию.
– Да,– тихо сказал он.
– Думал, вам уже хана,– сказал Крысси. – Вы там так долго были, братья. До чертиков долго! Потом выполз бульдозер, за ним грузовики с платформами на прицепах, и тогда Крысси выкопал себе очень глубокую яму.
Грунт задрожал. На дорогу валились камни, сыпался песок. Большие валуны успевали перекатиться через край обрыва и исчезнуть. Крысси, продолжавший вести джип задним ходом, ловко обходил их, насколько это было возможно. Палатазин подумал, что теперь понимает немного, каким образом Крысси живым вернулся из Вьетнама.
Крысси нашел подходящее для разворота место, резко повернул машину и помчался вниз по склону на головокружительной скорости.
– Пора уносить ноги, братья! Вот дерьмо! Бензина мало, а колонки, небось все уже закрыты, ха–ха! Верно я говорю? Боже, всесильный!
Он придавил педаль тормоза, прямо впереди дорога скрылась под водой. Единственная тускло горящая фара освещала плавающий на поверхности мусор, обломки дерева, доски, шифер, красный красивый шезлонг, какие–то дымящиеся силуэты, напоминающие то, что остается от посыпанных солью улиток. Джип пересек затопленный участок и выбрался на сушу. Расплавленный вампир мягко ткнулся в борт машины и остался позади.
Они миновали зеленый дорожный знак, сообщающий “Малколланд–драйв, 0.5 мили”.
– Теперь куда? – спросил Крысси.
– Куда–нибудь повыше. Думаю, надо ехать на запад по Малколланд, в горы, найти там безопасное место, переждать новые возможные точки.
Грунт вдруг опять затрясся. Крысси завопил:
– Дерьмо! Чувствуете? Сейчас вся гора развалится! Как Атлантида, все потонем!
– А что, если мы снова встретим затопленный участок? Сможем проехать?
– Наверное. Это непростой джип, брат. Я на таких ездил во Вьетнаме. Но это к тому же усовершенствованный вариант. Это джип–амфибия. Пригодный для любых местностей – от болот до пустынь. Видать, военные не знали, что тут у нас происходит, и двинулись на самых вездеходных машинах. Если не провалимся в дыру и не накроет нас большой волной, и ничего не случится при повторных толчках…
Он посмотрел на Палатазина и вдруг понял все значение того, что произошло.
– Вампиры! – сказал он. – Что теперь с ними будет?
– С ними все покончено,– сказал Палатазин.
– Кончено. Ага… Со всем городом кончено, брат. Капут! Там ведь осталось еще… много людей…
И Палатазин признал по себя, что это верно, и почувствовал тяжкий удар
