было Элвиса Пресли».
Клифф получил в картине крошечную роль матроса («Увидимся на следующей неделе», — говорит он проститутке), и парни постоянно разыгрывали Алана, что и его вот–вот ждет актерский дебют. И заставляли целый день ходить в гриме с салфеткой, заткнутой за ворот рубашки, уверяя, что съемки эпизода с его участием вот–вот начнутся. Тем временем Клифф познакомился с парнем, отец которого владел магазином одежды, и обманом выманил у него блейзеры для всей честной компании. Джордж, который присоединился к ним в Новом Орлеане, рассказывал: «Клифф сказал ему, что все мы работаем на Элвиса и было бы здорово, если бы вся его команда носила одинаковые блейзеры, вроде форменных. «Ух ты!» — удивился тот. «Скажи–ка, почем они у вас?» — «Долларов по пятьдесят». — «Так вот, — продолжал Клифф, — нас пятеро, плюс Элвис, плюс Полковник Паркер. Нам нужно семь блейзеров, но платить мы за них не будем. Ты подаришь их нам просто так, зато мы будем всем рассказывать, что Элвис Пресли и его команда носит шмотки из магазина твоего отца». «Клифф, — сказали мы, — Полковник тебе башку оторвет, он же запрещает Элвису что–либо рекламировать». — «Не волнуйтесь», — ответил тот, и на следующий день все мы получили по новенькому блейзеру, даже для Полковника Паркера. А тому парню он сказал: «Вон стоит Полковник Паркер, подойди к нему и представься: «Полковник, я такой–то, я бы хотел преподнести вам этот блейзер».
Ну, тот подошел и сделал так, как тот ему посоветовал, но Полковник сразу почуял что–то неладное. «Ты что затеял, черт побери? — говорит он Клиффу. — Ты же знаешь, что Элвис ничего не рекламирует, и мы не собираемся начинать это делать». — «Минутку, Полковник, — объясняет Клифф. — Элвис хотел, чтобы мы носили синие блейзеры, да и сам бы от такого не отказался, и если бы он купил себе такой, то купил бы и всем нам тоже. А так мы получили их задаром». — «Что ж, — говорит Полковник, — раз так, то другое дело». Покачал головой и ушел. Зато все мы получили по синему блейзеру».
В Голливуд они вернулись тоже на поезде, и Хэл Уоллис устроил вечеринку в буфете киностудии. Армия его не пугает, заявил Элвис присутствовавшему журналисту Вернону Скотту. Что может быть хуже всей этой беготни, которая продолжается последние два года? А уж он–то знает, что такое тяжелая работа — с четырнадцати лет. «Пришлось идти работать. Работал даже билетером в мемфисском кинотеатре «Доев», но меня уволили за драку в вестибюле… Потом пошел на фабрику, водил грузовик, подстригал газоны, вкалывал на оборонном заводе. Я готов выполнить любой приказ и не собираюсь просить для себя каких–то особых условий». И добавил, что его родителям будет даже тяжелее, чем ему.
Для того чтобы создать соответствующее настроение, Полковник заказал партию воздушных шариков с надписью «Король–креол», раздал их Труди Форшер, агентам Уильяма Морриса и всем, кого он только смог схватить за рукав, и заставил их вместе с ним обойти вокруг автостоянки, прежде чем выпустить их к потолку в буфете. Элвис вежливо согласился сфотографироваться: сначала с подаренной ему двустволкой времен Гажданской войны, а затем с кусочком пирога, который венчала с фигурка рядового, чистящего картошку.
До призыва оставалось чуть меньше двух недель, когда он выехал домой в Мемфис. Он так торопился попасть домой, что, не вытерпев, сошел с поезда в Далласе и взял напрокат для себя и «свиты» целый караван «Кадиллаков». В пятницу 14 марта в 6.30 вечера у ворот «Грейсленда» его поджидал репортер Commercial Appeal. Вопросы были о новой картине и об армии. Что думают о его грядущей службе родители? «Моя мать очень переживает, — честно ответил Элвис, но тут же добавил: — Как и любая другая из миллионов матерей, которые не желают разлучаться с сыновьями». Что же касается фильма, он сказал: «Для меня это было своего рода испытанием, поскольку сценарий был написан для более опытного актера». И без ложной скромности добавил, что на сегодняшний день — это его лучшая работа в кино, несмотря на то, что ему пришлось работать в компании настоящих профессионалов. «А как же ваша популярность? — спросил репортер. — Не боитесь ли вы, что она пойдет на убыль, пока вы будете в армии?» — «Вопрос интересный, — с горечью ответил Элвис. — Если б я только знал…»
Глава 20 «ДРАГОЦЕННЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ»
(март — сентябрь 1958)
Десять дней перед сбором прошли в суматошных хлопотах. В понедельник Элвис встретился с Дьюи, и, как сообщает Боб Джонсон, многие недоразумения, похоже, разъяснились. Элвис купил «Return То Ме» Дина Мартина, «Looking Back» Ната Кинга Коула, «Too Soon То Know» Пэта Буна, «Sweet Little Darling» Джо Стаффорда, «I Can't Stop Loving You» Дона Гибсона и «Maybe» группы Chantels. Он подстригся в парикмахерской Джима (во второй раз за неполный месяц) и заявил, что новая прическа очень хороша и перед самым призывом он намерен подстричься еще короче.
В среду Элвис любовался машинами вместе с Анитой, о которой американские газеты теперь писали не только как о «восходящей звезде Голливуда», но и как о «непременной спутнице». Впрочем, те же газеты сообщали, что Элвис развлекался с целым сонмищем женщин. Один репортер насчитал рядом с ним «не менее двенадцати красоток». «Я трахал всех, на кого падал взор», — много лет спустя признался Элвис одному из своих друзей в приливе не свойственной ему и, вероятно, завиральной сердцеедекой бравады. Что до репортеров, то им он скромно заявлял: «Жениться сейчас? Нет, я еще не спятил. Лучше уж погуляю вволю».
Независимо от того, кто сопровождал Элвиса в тот или иной вечер, по ночам он ходил с друзьями в кино или на каток, хотя тот уже бывал закрыт, а потом, исчерпав все доступные увеселения, возвращался в «Грейсленд». Казалось, он прилагает отчаянные усилия, стараясь вобрать, впитать, впихнуть в себя все прелести цивильной житухи, прячется в толпе в бесплодных потугах отсрочить неизбежное.
За неделю до отъезда
