Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
Над монастырской стеной располагалась богадельня для подкидышей и найденышей, за которыми тоже ухаживают сестры. Я слышал, как дети хором повторяют за своими преподавательницами (точно так же, как это делал я со своими одноклассниками, пока благотворительность Чаннингов не открыла передо мной более обширные перспективы). После занятий дети играли, перекликаясь на забавном языке Вавилонского столпотворения. Иногда самые отважные из них рискуют вызвать неудовольствие монахинь, взбираясь на стены и предпринимая дальнее путешествие над монастырским садом по услужливым ветвям свечных деревьев. Если «горизонт чист», то первопроходцы зовут более робких товарищей в этот человечий птичник, и в мире древесных ветвей появляются белые, черные и коричневые лица, лица китайцев, канаков и мулатов. Некоторые из них одних лет с Рафаэлем, и когда я вспоминаю о нем, то к горлу подступает горечь раскаяния. Но сироты строят мне сверху гримасы, корчат из себя обезьян, высовывают языки или пытаются забросить орешки кикуи во рты похрапывающих больных на пути к поправке — и не позволяют мне долго предаваться скорби. Они выпрашивают у меня цент или два. Я подкидываю монетку, и ловкие пальцы безошибочно выхватывают ее из воздуха.
Недавние мои приключения настраивают меня на философский лад, особенно по ночам, когда я не слышу ничего, кроме ручья, перемалывающего валуны в гальку, протекая через неторопливую вечность. Так же текут и мои мысли. Ученые вглядываются в движения истории и на основе этих движений формулируют законы, управляющие подъемами и падениями цивилизаций. Однако мои убеждения прямо противоположны. А именно: история не признает никаких законов, для нее существенны только результаты.
Что предшествует результатам? Злые и добрые деяния.
Что предшествует деяниям? Вера.
Вера — это одновременно награда и поле битвы, заключенные внутри сознания и зеркала сознания — мира. Если мы верим, что человечество есть лестница племен, колизей столкновений, эксплуатации и зверств, то такое человечество непременно станет существовать, и преобладать в нем будут исторические Хорроксы, Бурхаавы и Гузы. Мы с вами, обеспеченные, привилегированные, успешные, будем существовать в этом мире не так уж плохо — при условии, что нам будет сопутствовать удача. Что из того, что нас беспокоит совесть? Зачем подрывать преимущества нашей расы, наших военных кораблей, нашей наследственности и нашей законности? Зачем бороться против «естественного» (о, это ни к чему не обязывающее слово!) порядка вещей?
Зачем? Затем, что в один прекрасный день чисто хищнический мир непременно пожрет самого себя. Да, дьявол будет забирать тех, кто позади, пока позади не окажутся те, кто был впереди. Эгоизм индивидуума уродует его душу; эгоизм рода человеческого ведет его к уничтожению.
Свойственна ли такая гибель нашей природе?
Если мы верим, что человечество способно встать выше зубов и когтей, если мы верим, что разные люди разных рас и верований могут делить этот мир так же мирно, как здешние сироты делят ветви свечного дерева, если мы верим, что руководители должны быть справедливыми, насилие — обузданным, власть — подотчетной, а богатства земли и ее океанов — поделенными поровну, то такой мир способен к выживанию. Я не обманываюсь. Такой мир труднее всего воплотить. Мучительные шаги по направлению к нему, предпринятые многими поколениями, могут быть сведены на нет одним взмахом — пера близорукого президента или меча тщеславного генерала.
Жизнь, посвященная созданию мира, который мне хотелось бы оставить в наследство Джексону, а не того, который я боялся бы оставить ему в наследство, — вот что представляется мне жизнью, которую стоит прожить. По возвращении в Сан-Франциско я посвящу себя делу аболиционизма — потому что обязан своей жизнью рабу, самого себя освободившему, и потому что надо же с чего-то начинать.
Я слышу, как отзывается мой тесть: «О-хо-хо, чудно, Адам, либеральные сантименты. Но не надо говорить о справедливости мне! Поезжай на осле к Теннесси и попробуй убедить тамошнюю деревенщину, что они — всего лишь отмытые добела негры, а их негры — замазанные черным белые! Отправляйся в Старый Свет, скажи им, что права их имперских рабов столь же неотъемлемы, как права бельгийской королевы! О, ты охрипнешь, обнищаешь и поседеешь на митингах! На тебя будут плевать, в тебя будут стрелять, станут линчевать, умиротворять медалями, напускать на тебя выходцев из глухомани! Распинать! Наивный, мечтательный Адам. Тот, кто пускается в битву с многоголовой гидрой человеческой природы, должен заплатить за это целым морем страданий, и его семья должна платить с ним наравне! И только хватая последние глотки воздуха перед смертью, ты поймешь, что твоя жизнь была лишь каплей в бескрайнем океане!»
Но что есть любой океан, как не множество капель?
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
