тарелку и закурил.
— А почему все-таки они не стали спасать рыбаков?
— Точного ответа, я думаю, мы никогда не получим. Но полагаю, что дело было так: американский радист сообщил в рубку, что сигнала «SOS» с «Никко-мару» не последовало. Командир решил, что рация у рыбаков не в порядке, судно сейчас пойдет ко дну, и есть шанс выйти из этой истории сухим, если можно так выразиться, — он позволил себе легкую улыбку. — На всякий случай он послал самолет, но летчик доложил, что экипаж спасся, и американцам стало ясно — за потопленное судно придется отвечать.
— А откуда взялся наш эсминец?
— Начальнику управления национальной обороны задали вопрос, не участвовала ли «Эндрю Макферсон» в совместных маневрах с кораблями военно-морских «сил самообороны». По его словам, ракетный эсминец «Амацукадзэ» возвращался на свою базу в Йокосука, заметил сигнальную ракету рыбаков и поспешил на помощь. А насчет американской подводной лодки в том районе он якобы ничего не знал. Но мысль о совместных маневрах кажется мне вполне реальной, и в таком случае понятно, почему в Токио совсем не хотят настоящего расследования этой истории.
Он закончил обед и поднялся, оставив Яманэ раздумывать над услышанным.
Инспектор Акидзуки вышагивал по служебному кабинету и бормотал любимые строчки:
Вздымается волна из белых облаков,
Как в дальнем море, средь небесной вышины,
И вижу я —…
Видел инспектор Акидзуки отнюдь не прекрасную картину ночного неба, всего в нескольких строках переданную средневековым поэтом, а ксерокопию документа об уничтожении запасов химического оружия разгромленной императорской армии.
Императорская армия существовала с 1872 года до августа 1945-го. Военное строительство в Японии в начале века осуществлялось под лозунгом «Догнать и перегнать развитые страны Европы». После Первой мировой войны императорская армия перестала копировать образцы европейского оружия и боевой техники и приступила к испытаниям собственных средств массового уничтожения людей, тогда началось и производство химического оружия.
В период с 1937-го по 1943 год производство химического оружия достигло пика: ежегодно создавалось почти шесть с половиной тысяч тонн боевых отравляющих веществ. Разработкой ОВ занимался 6-й армейский научно-исследовательский институт в Токио. Так называемая «школа Нарасино» обучала солдат и офицеров ведению боевых действий с применением химического оружия, которое производилось на заводах «Тюкай» в Окинадзиме (теперь модный летний курорт) и «Сонэ» в северной части Кюсю. Применялось это оружие против Китая.
В императорской армии существовала собственная классификация отравляющих веществ: все они, как известный фосген, так и разработанные самими японцами газы, имели свои наименования: «голубой» № 1; «зеленый» № 1 и 2; «желтый» № 1А, IB, 1С и 2; «красный» № 1; «коричневый» № 1; «белый» № 1.
В 1944 году было принято решение прекратить производство химического оружия, а освободившиеся мощности переключить на выпуск взрывчатых веществ. Одновременно японское правительство через Швейцарию довело до сведения своих противников, что «не станет использовать газы в войне».
Японское командование боялось мощного ответного удара союзников. Японцы терпели поражение на всех фронтах, и каждый станок, способный производить снаряды, был для них на вес золота. Однако запасы химического оружия аккуратно хранились — большая часть в арсеналах армии, меньшая — в арсеналах флота.
После оккупации Японии отравляющие вещества были обезврежены по приказу американцев — канистры с газом сжигали или топили в море на расстоянии десяти морских миль от берега и на глубине в один километр. Эти работы американцы тщательно контролировали.
Но американцы знали не о всех складах химического оружия. В разных местах Японии произошли несчастные случаи, в результате которых четыре человека погибли, более ста — были серьезно отравлены газами.
В мае 1972 года оппозиция потребовала от премьер-министра провести соответствующее расследование. «Силы самообороны» заявили, что документы императорской армии, относящиеся к химическому оружию, либо уничтожены перед оккупацией, либо утеряны.
В бумагах, переданных ему бывшим адвокатом Эдогава, Акидзуки не нашел ничего, относящегося к делу Нирадзаки. Но ведь не зря же Эдогава предлагал прочитать эту ксерокопию?
Адмирал в отставке Уильям Лонг, чей корабль уже после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки потопил «кайтэн» — японскую человеко-торпеду, не мог хладнокровно смотреть на торжественную процедуру приема премьер-министра Японии в Белом доме.
В 1945-м Лонга и остатки экипажа подобрал шедший сзади эскадренный миноносец, который потом бросал глубинные бомбы, стараясь сквитаться с подводной лодкой.
Услышав повторные извинения по поводу потопления рыболовного судна, Лонг выключил телевизор. Он считал, что командир «Эндрю Макферсон» поступил абсолютно верно, приняв меры к тому, чтобы остаться необнаруженным, — трудная задача при современном развитии техники.
Появление гидролокаторов сделало подводный флот очень уязвимым. Конечно, океан — весьма шумное место, и он становится все более шумным по мере увеличения судоходства. К тому же распространение звука в океане — понятие непостоянное и непредсказуемое, поэтому расстояние до источника звука и его местонахождение часто бывает трудно определить. На распространение звука под водой влияют содержание солей, температура воды, некоторые биологические факторы, скорость и направление течения… Поэтому на военно-морской флот работают специальные океанографические суда, разведывательные самолеты морской авиации. Сообщения о «подводной погоде» позволяют лодке прятаться в тех районах океана, где гидролокатор будет мало эффективен. Спутники, способные измерить высоту волн и вообще состояние водной поверхности, указывают субмаринам районы, где мощные волны помогают маскировать шум двигателей, винтов и турбулентность.
Но теперь гидролокаторы улавливают не шум моторов, а шум скольжения корпуса лодки в воде — звук, который невозможно ни скрыть, ни замаскировать.
До выхода в отставку Лонгу приходилось бывать в компьютерном комплексе центра противолодочной борьбы, состоящем из шестидесяти четырех ЭВМ, работающих параллельно. Центр способен производить сто пятьдесят миллионов операций в минуту.
Подводную лодку преследуют стационарные гидролокаторы, установленные на морском дне и на противолодочных кораблях. Спутники прощупывают океан с помощью загоризонтных радаров и лазеров, способных «заглядывать» в толщу океана на глубину в сто метров. Изучаются также магнитные аномалии, вызываемые металлическим корпусом лодки, и изменения температуры воды, нагревающейся при движении лодки…
Адмирал Лонг прекрасно понимал, почему капитан «Эндрю Макферсон» не радировал на берег о столкновении с рыболовным судном. Подводные лодки в боевом патрулировании обязаны соблюдать радиомолчание: каждый выход в эфир помогает противнику обнаруживать их и расшифровывать коды — обстоятельство, сыгравшее в свое время немалую роль в успешной борьбе союзников с подводным флотом фашистской Германии. Поэтому подводные лодки вступают в радиообмен только в случае крайней необходимости. Каждый раз, когда лодка поднимает антенну над водой, она рискует быть обнаруженной. Между тем навигационные проблемы заставляют ее время от времени делать это.
Сердце навигационной системы подводных лодок состоит из нескольких акселерометров, фиксирующих изменения в
