газеты «Le Figaro». Это вполне возможно, особенно если учесть тот факт, что и сам Гурдон, блестящий морской офицер, был вовсе не чужд литературе. Как раз в то время он совместно с художником Эрнестом Лесажем работал над юмористической книгой «Фрегат „Непонятый“» (1876), повествующей о его учебной кругосветке.
Так или иначе, но столичный дебют Буссенара, похоже, состоялся именно на страницах «Le Figaro»: 1 августа 1875 года в приложении к воскресному номеру был напечатан его рассказ «Охота в Австралии», написанный от первого лица. Его герой, владелец своры элитных вандейских псов, пресытившись пампасами, джунглями и саванной, мечтает о новых впечатлениях и приезжает в Австралию. Встреча с тремя английскими офицерами завершается совместной экскурсией вглубь континента и восьмичасовой травлей гигантского кенгуру, чья агония оборачивается тяжелыми травмами для нескольких отважных гончих. Одолеть сумчатое удается лишь вожаку стаи Мирадору. Отведав жареной кенгурятины, охотники без происшествий возвращаются в Мельбурн.
Оставив в стороне вопрос о достоверности описанных событий, подчеркнем тот факт, что наш дебютант, похоже, мгновенно нашел свой путь в литературе, ибо в этом небольшом тексте уже налицо все черты зрелого Буссенара: романтика дальних странствий, научная обстоятельность, динамизм и экспрессия, чуть грубоватый натурализм.
Новых рассказов Буссенара читателям «Le Figaro» придется ждать еще несколько лет, но имя его мелькнет на страницах газеты меньше чем через год. Воскресное приложение от 23 апреля 1876 года перепечатывает из еженедельника «Le Spectateur» («Зритель») очень наукообразную статью нашего автора, описывающую весьма удивительное животное. Зверь, подстреленный неким австралийским охотником, был, по уверению автора, покрыт пухом, имел птичью морду, кенгуриные лапы с перьями и прыгал, словно жаба, на двадцать метров в высоту, оглушительно каркая. Трудно сказать, откуда Буссенар почерпнул сведения о данном существе, но истина такова, что животного, полностью соответствующего этому описанию, никогда не существовало ни в Австралии, ни вообще на земном шаре.
Ну а наш друг не прекращает попыток привлечь к себе читательское внимание. В мае 1876 года ненадолго воскресает не раз закрывавшаяся властями газета «Le Corsaire» («Корсар»), и на ее страницах мы вновь встречаем Буссенара, на сей раз в амплуа научного обозревателя. Он посещает заседания различных научных обществ и популярно рассказывает читателям о методах борьбы с наводнениями, о хохлатом пингвине, пытается воодушевить их идеей создания внутреннего моря в Африке, описывает новые способы поиска и подъема затонувших кораблей.
Последняя, пятая статья Буссенара в «Le Corsaire», озаглавленная «Плотоядные растения», представляет особый интерес. Недавно вышедший труд Чарлза Дарвина с описанием насекомоядной росянки вдохновляет нашего обозревателя на следующий пассаж: «Нам было особенно приятно познакомиться с авторитетным мнением знаменитого физиолога, поскольку в Австралии мы узнали о растении, обладающем аналогичными свойствами, причем колоссальной силы». Вот оно как! Буссенар недвусмысленно сообщает о совершенном им путешествии в Австралию!
И далее он описывает случай, якобы имевший место с сэром Артуром Марри, скваттером из Квинсленда. Однажды тот подстрелил синего ара, сидевшего на верхушке эвкалипта, но птица не упала на землю, а была перехвачена по пути мясистым и тотчас же свернувшимся листом загадочного дерева. Заинтригованный скваттер сунул руку в раскрытый лист и ощутил сильное сдавливание. Чтобы вызволить руку, пришлось отрезать стебель. А пару дней спустя Марри нашел на земле косточки попугая с прилипшими перьями.
Тут надо отметить, что в конце XIX века плотоядные деревья махровым цветом цвели на полосах европейских газет и журналов, а после густо разрослись на страницах научно-фантастических романов (где им, к слову, самое место). Современные же литературоведы установили, что первое «французское» дерево-людоед «произросло» в 1876 году, на страницах «Le Corsaire», а «посадил» его страстно жаждавший признания журналист Луи Б.!
Так, может, все-таки подлинное призвание Буссенара – не популяризация науки, а чистый вымысел?
Случай доказать это вскоре представился. С середины 1876 года остросатирическая еженедельная газета «L’Éclipse» («Затмение») становится малоформатным юмористическим журнальчиком с многочисленными карикатурами, комиксами, анекдотами. Именно там сотрудничает наш автор-дебютант после закрытия «Le Corsaire», сочиняя короткие рассказы экзотической тематики, часто приправленные медицинскими шуточками… Вот их сюжеты.
Заурядный прибор для измерения атмосферного давления становится фетишем африканского племени, ибо при помощи извлеченной оттуда ртути врач-путешественник излечил их вождя от венерического заболевания («Барометр»).
Юная чернокожая одалиска в восторге от мази на основе угольной пыли, которую ей предложил распорядитель гарема как замену рисовой пудре… но в каком виде предстанет перед вельможами султан, решивший «вкусить незрелый плод»? («Изгнанник»).
Медицинский инструмент из слоновой кости с серебряной крышкой (кружка Эсмарха или ее модификация), похищенный из дома английского колониального чиновника, превращается в драгоценную посуду («Чайник раджи»).
Группа охотников сторонится своего спутника, чье лицо изуродовано болезнью, но после его феноменальной стрельбы всеобщая антипатия сменяется восторгом («Охотник»).
Несомненно, творческий дебют Буссенара был ярок и открывал ему путь в большую литературу.
Начинающий автор быстро вливается в парижскую художественную среду, посещая прославленный артистический салон Нины де Виллар. В доме № 82 по улице де Муан каждую среду и каждое воскресенье любого бесприютного и голодного поэта, художника, композитора ждали сытный ужин, изысканные вина, общение с любезной хозяйкой – музыкантшей и поэтессой – и с себе подобными. Живя в пяти минутах ходьбы от дома Нины (на улице Лежандр, 105), Буссенар был вхож в ее дом и дружен со многими завсегдатаями салона: поэтами Шарлем Кро и Жерменом Нуво, карикатуристом Андре Жиллем, был знаком с Катюлем Мендесом, Вилье де Лиль-Аданом, Эмилем Гудо и другими литераторами. Там же он мог впервые услышать и стихи Жана Ришпена, цитируемого им в «Похитителях бриллиантов».
Первый роман
Разумеется, Буссенара не мог удовлетворить успех остроумного новеллиста и газетного обозревателя, и ему не терпелось взяться за крупную форму.
И как раз в это время во Франции появляется периодическое издание, чья редакция способна оценить интерес Буссенара к экзотике и науке. В июле 1877 года парижский издатель Жорж Деко основывает «Journal des voyages et des aventures de terre et de mer» («Журнал путешествий и приключений на суше и на море») – еженедельник, на чьих страницах очерки о первопроходцах (Колумбе, Ливингстоне, Стэнли) соседствуют с остросюжетными романами, написанными на географическом материале. Именно туда направил свои стопы начинающий писатель – и не прогадал.
На тот момент у него уже был готов цикл «австралийских» рассказов «У антиподов», состоящий из четырех частей: «Ученые и людоеды», «Игорный ад», «Дуэль при факелах» и «Как я загнал кенгуру» (небезызвестная «Охота в Австралии»), – цикл, который прекрасно вписался бы в формат «Журнала путешествий». Но то ли по своей инициативе, то ли по предложению редакции Буссенар решает создать на его основе крупное произведение.
И вот
