– Ада, я хочу домой.
– Но я думала, что ты пообедаешь с Джорджем.
Мэри видела перед собой только размытые лица, которые увеличивались в размерах, когда приближались к ней, меняли свою форму, пропадая во мгле, а рты то беззвучно, как у рыб в аквариуме, открывались, то закрывались.
– Ну, что скажете? Кстати, мисс Кон, вы не видели здесь Чарлза Эдварда Холдена? Он всегда присутствует на вечеринках Эвелин. Он здесь весьма заметная колоритная фигура.
Мэри не переваривала собачьи глаза Джорджа Берроу, вылезающие из орбит, когда он говорил.
– Ну вот, этот здравомыслящий интеллигентный человек в вашем вкусе. Лично я моту проговорить с ним весь вечер.
Ада, прищурив глаза, наклонилась к Джорджу и со свистом зашептала ему на ухо:
– Он помолвлен и женится на другой. Эвелин уязвлена этим до глубины души. Она теперь вся на нервах.
– Джордж, если мы остаемся, то принеси мне еще один коктейль, – сказала Мэри.
Круглолицая женщина в платье со стеклярусом, с пунцовыми щеками, сидевшая рядом с Мэри на кушетке, вдруг наклонившись к ней, произнесла сценическим шепотом:
– Ну, разве не позор? Знаете, по-моему, это большое свинство со стороны Холди после всего того, что Эвелин сделала для него… в светском плане… она его возвысила… теперь его принимают повсюду. Я знакома с этой девицей… такая стерва, что еще поискать… вовсе не богатая.
– Шшш, – прошипела Ада. – Идет Эвелин… Ну, Эвелин, дорогая, полководцы и короли уходят. Скоро здесь останется лишь жалкая кучка нас, простых смертных.
– Что-то она не показалась мне сегодня бодрой и веселой, – сказала Эвелин, опускаясь рядом с ними на стул.
– Может, принести тебе чего-нибудь выпить, Эвелин, дорогая? – вызвалась Ада.
Эвелин покачала головой.
– Знаете, Эвелин, что вам сейчас больше всего нужно, – сказала круглолицая дама, наклоняясь к ней. – Увлекательное путешествие за границу. После января в Нью-Йорке жить невозможно. Я сама ни за что бы здесь не осталась… Для чего мне нервный срыв? Останься я – его не миновать!
– Я уже думала, не поехать ли мне в Марокко, если удастся наскрести деньжат, – сказала в задумчивости Эвелин.
– Поезжайте в Тунис, там на самом деле как в раю!
Мэри, проглотив коктейль, который ей уже не в первый раз любезно принес Берроу, продолжала наблюдать за лицами, слушала голоса, словно в каком-то непроницаемом ненавистном тумане.
– Мне в самом деле пора.
Она пошла к двери через всю комнату, опираясь на руку Джорджа. Если она шла довольно неуверенно, то говорить ей ничто не мешало.
В спальне Ада помогла ей надеть пальто. Там была и Эвелин Джонсон. Она распахнула большие, как у газели, черные глаза.
– Ах, Ада, как мило с твоей стороны, что ты пришла, – сказала она своим дразнящим, певучим голоском. – Я так боялась, что здесь будет ужасная скука… Ах, мисс Френч, мне так хотелось поговорить с вами о положении шахтеров. Мне никогда не удается поговорить на тему, которая действительно меня интересует. Знаешь, Ада, больше никаких вечеринок, клянусь, со скуки можно с ума сойти, честно. – Она потерла пальцами виски, лоб. – Ах, Ада, надеюсь, чтоскоро все разойдутся. У меня такая сильная головная боль.
– Может, что-нибудь принять?
– Сейчас, непременно. У меня есть чудесные пилюли. Боль как рукой снимает. В следующий раз, Ада, я попрошу тебя сыграть для меня Баха… Мне его музыка, конечно, понравится. Знаешь, как, однако, глупо прожигать вот так свою жизнь – приглашать к себе кучку наобум выбранных людей, которые фактически ненавидят друг друга.
Она проводила их до самой двери, словно никак не хотела с ними расстаться. Она стояла на холодном сквозняке перед открытой дверью в тонком платье, когда Джордж отправился на угол ловить такси.
– Эвелин, вернись, не стой на ветру, так можно простудиться и умереть, – сказала Ада.
– Ну, до свиданья… вы все же молодцы, что приехали!
Мэри не спускала глаз с ее узких плеч. Она шла по коридору, ощущая дрожь во всем теле.
На холодной улице ее сильно качнуло, и Ада, обняв ее за талию, ловко поддержала. Да, она явно напилась.
– Ах, Мэри, – сказала Ада, – как мне хочется, чтобы все вокруг не были такими несчастными.
– Все летит на ветер! – вдруг дико закричала Мэри, почувствовав, что у нее зашевелился нормально язык и она вновь обрела дар речи. – Все на ветер – их дорогая еда, их деньги, они бросают на ветер все, а наши несчастные шахтеры и их семьи умирают от голода в своих холодных бараках, в которых вместо крыши – толь.
– Все это противоречия капиталистической системы, – со знанием дела прокомментировал Джордж Берроу. – Может, где-нибудь перекусим?
– Прежде отвези меня домой, только не к Аде! – чуть не орала Мэри. – Я устала от этой вашей паразитической жизни. Я завтра возвращаюсь на работу… Сегодня же позвоню, поинтересуюсь, погрузили ли они сгущенку…
Она схватила Аду за руку и вдруг почувствовала себя так же хорошо, как в старые, добрые времена. Крепко сжала ее локоть.
– Ада, какая ты все же милая, честно говорю, ты спасла мне жизнь.
– Ада – самое лучшее лекарство для истеричек, – сказал Джордж Берроу.
Такси остановилось перед домом Мэри, у выстроившихся в ряд мусорных баков.
– Нет, не нужно меня провожать. Я сама поднимусь к себе, – хрипло, со злостью сказала она. – Все это от усталости и от выпивки. Поэтому я и веду себя так странно. Спокойной ночи. Завтра я заберу у тебя свою сумочку.
Ада и Берроу поехали дальше. Она заметила, как их головы сразу сблизились – они, по-видимому, о чем-то весело болтали. «Они сразу же забыли о моем существовании», – думала Мэри, поднимаясь по лестнице. Она успешно преодолела все ступеньки, но довольно долго не могла воткнуть ключ в замочную скважину. Наконец дверь отворилась, и она прямиком направилась к кровати, с размаху рухнула на нее и тут же заснула.
Утром Мэри чувствовала себя хорошо. Ей казалось, что она так отдохнула, как не удавалось за многие годы. Она встала, по пути на работу съела яичницу с беконом у «Уильдса».
В офисе за ее столом сидел Руди Голдфарб. Он, пристально глядя на нее, медленно поднялся, не говоря ни слова. Она заметила, что у него красные, налившиеся кровью глаза, его обычно аккуратно прилизанные черные волосы спутаны.
– Что случилось, Руди?
– Товарищ Френч, они достали Эдди.
– Ты имеешь в виду, что он арестован?
– Нет, не арестован, они его застрелили.
«Они все же убили его». Мэри вдруг почувствовала приступ тошноты. Как бы ее не вырвало прямо здесь. Комната начала кружиться у нее перед глазами. Она крепко сжала кулаки, и комната, прекратив вращение, замерла в прежнем положении. Руди сказал ей, что несколько шахтеров обнаружили в канаве его грузовик. Вначале они подумали, что произошла авария, но когда извлекли тело Эдди, то увидали дырку от пули в виске.
