и проморгался, а тон его голоса стал таким серьёзным, что мне сразу же стало не по себе. – Это твой дом. Я отреставрировал его специально для тебя, – теперь он смотрел прямо мне в глаза, и от этого мне стало только ещё больше не по себе. – Если ты уйдёшь из этого дома, тогда и я тоже уйду отсюда. Но я с радостью останусь здесь, если ты останешься здесь и позволишь мне быть рядом.
– Не нужно так…
– Только так, Деми. Только так. Поэтому выслушай меня до конца. Зацикленности не будет ни у тебя, ни у меня. Хотя она могла бы быть, ведь я влюблён в тебя, влюблён безумно, влюблён страстно… – у меня страшно резко перехватило дыхание! – Дело в том, что тот Металл, который уже был зациклен и посредством своей невероятной силы воли смог сломать свою зацикленность, не сможет повторно зациклиться или зациклить на себе. Я буду любить тебя по-настоящему, безмерно, самой сильной из существующих и известных человечеству любовью, и для этого мне вовсе не нужно быть зацикленным. Без зацикленности даже лучше: мы оба будем знать, что мои чувства к тебе самые настоящие из всех возможных. Но мои чувства ничего не будут значить, если ты не сможешь полюбить меня в ответ. Скажи… У меня есть хотя бы маленький, хотя бы призрачный шанс на взаимность?
Я ничего не смогла ответить. К глазам подступили слёзы, так что я боялась, что они сорвутся, если я всё-таки решусь заговорить. Поэтому я только активно закивала головой, пряча предательски задрожавшие губы в ещё более предательски дрожащей ладони. И вдруг, в один миг он оказался прямо передо мной и протянул мне… Он протянул мне колечко!
– Оно деревянное, чтобы у тебя не было ассоциаций ни с одним металлом. Я своими руками сделал его для тебя. Будешь со мной?.. Навсегда.
Я с радостью позволила ему надеть эту драгоценность на свой безымянный палец и в итоге всё-таки расплакалась. Он сразу же начал целовать меня, и я с первородным восторгом ответила ему взаимностью.
Мы отчего-то не перешли в спальню – остались здесь, прямо напротив камина. Я впервые в своей жизни отдавалась мужчине с такой нежностью, с такой искренностью. Роковая ночь с Платиной и рядом не стояла, все же прочие ночи были лишь ложью! До сих пор я знала, что в моей жизни ни разу не случалось настоящего занятия любовью – всё было лишь бездушным спазмом мышц. На сей раз всё было совсем иначе, совсем по-другому: я впервые в жизни занималась любовью! Так хорошо, так приятно, так искренне у меня никогда и не с кем не бывало… Наконец я нашла его – лучшего из мужчин.
Глава 90
До рассвета оставалось совсем немного времени, но мы всё ещё продолжали лежать голыми на полу, совсем рядом с догорающим и тлеющим оранжевыми углями камином.
– Ты даже представить себе не можешь, какая ты, Деми, – вдруг прошептал мне прямо на ухо мой человек, так что по моей разгорячённой коже сразу же пробежались мурашки. Я лежала на его груди, и мне нравилось слышать бой его могучего сердца… Я вздохнула и задала вопрос, ответа на который немного опасалась:
– Тебе жаль меня, поэтому ты со мной?
– Ты лишь отчасти права. Мне действительно жаль тебя, как может быть жаль слабую девочку, которую я желал бы защищать всю свою жизнь. Ведь ты такая хрупкая… Постоянно вспоминаю ту жареную куропатку, которой я отделался от тебя в Ристалище. Мне нельзя было отпускать тебя тогда.
– Ты и не хотел. Ты взглядом пригласил меня идти с вами, помнишь?
– Я позволил тебе уйти в одиночку, без меня…
– Тебе пришлось бы бросить Брейдена, ведь я не пошла бы с ним.
– Но ты пошла бы со мной. Уже тогда я должен был выбрать тебя.
Я резко подняла голову и встретилась с ним взглядом, не веря своим ушам:
– Выбрать меня, а не своего лучшего друга?
– Именно так. Брейден сильный, он бы справился и без меня.
– Я тоже сильная… – начала я, но запнулась, прочитав в его глазах боль. – Но я не справилась.
– Зато ты справилась с гораздо бо́льшим…
– Почему я тогда же не поняла, что ты и есть моё счастье?
– Я тоже тогда не знал, но уже начал подозревать неладное…
– О чём ты?
– Правда в том, что я полюбил тебя не в эти дни – я влюблён в тебя уже очень давно. Тихо и молча любил тебя, пока ты боролась с тем, что я не мог понять… Я влюбился даже раньше. Кажется, это произошло именно в Ристалище, у того костра, от которого наши пути не должны были расходиться. Но я испугался тогда этой мысли, потому что в то время думал о той, которую оставил в Кантоне-B…
– В то время всё было сложно. И у тебя, и у меня.
– Верно. Но есть ещё кое-что, о чём я, кажется, буду сожалеть всю свою жизнь.
– Скажи мне, что это, и мы вместе избавимся от этой ноши. Прошу, давай без грузов прошлого, которые будут угрожать затащить нас на дно. Скажи, что тебя тревожит?
– В самый последний, в самый важный момент Платина, Золото и Франций смогли заставить верить меня в то, что ты служишь Эгертар. Не знаю, как перестать чувствовать боль от сожаления о том, что я поддался их убедительности, что поверил их лжи и не поговорил с тобой…
Я прислонила пальцы к его губам и, привстав на локте, заглянула ему прямо в глаза и заговорила особенным тоном:
– Послушай меня внимательно, дорогой мой: всё именно так, как должно быть. Где бы мы были и что бы с нами было, если бы мы не пережили то, что пережили? Я искренне рада быть сейчас здесь с тобой. Поступи ты или я иначе, и мы прожили бы совсем иные жизни, понимаешь? Это была бы уже совсем другая история, в которой мы, быть может, вовсе не были бы вместе, или были бы вместе, но не были бы счастливы так, как мы счастливы сейчас. Понимаешь? Ни за что и никогда не желай менять прожитого прошлого. Обещай.
Он взял меня за руку и поцеловал в пальцы:
– Обещаю.
Я улыбнулась:
– Как прекрасно.
– Что?
– Мы.
– Трогательная дружба, которая переросла в неповторимую любовь, – он улыбнулся в ответ своей невероятной, доброй улыбкой.
– У тебя такое доброе сердце… Мне хочется научиться твоей доброте. Хочется стать лучше для тебя.
– Ты уже самая лучшая.
– Меня никто прежде не любил по-настоящему, – я говорила, словно заворожённая, глядя на его красивые губы, чувствуя его горячую кожу на своей коже… – Люби меня так, как сможешь только ты, Трой Имбриани, и я буду любить тебя так,
