Но никаких мейлов, адресованных Шивон или полученных от нее, в директории не оказалось.
– Похоже, он стирает их сразу, – заметил Моз.
– Или мы ошиблись, – отозвался Ребус, оглядываясь по сторонам. Постель была не заправлена, на полу валялось несколько книг, на столе рядом с компьютером лежало несколько листов бумаги с заметками для курсовой работы или реферата. Из выдвинутых и перекошенных ящиков комода высыпались майки, носки и другое белье, но верхний ящик был закрыт. Прихрамывая, Ребус подошел к нему и потянул на себя. В ящике лежали карты и путеводители, включая брошюру, посвященную Трону Артура, и почтовую открытку с изображением Рослинской церкви.
– Нет, не ошиблись, – сказал он, и Моз подошел к нему.
– Все, что необходимо уважающему себя Сфинксу… – Он попытался взять один из путеводителей, но Ребус хлопнул его по руке.
– Не трогать!
Потом он попытался открыть ящик до конца, но не смог. Достав из кармана ручку, он просунул ее в ящик и сдвинул мешавший предмет. Ящик выдвинулся, и они увидели путеводитель по Эдинбургу.
– Смотрите, открыто на карте Ботанического сада! – сказал Моз с облегчением.
Действительно, если Костелло и Шивон были там, то разыскать их не составило бы труда, но Ребус все еще сомневался. Сосредоточенно нахмурившись, он рассматривал соседнюю страницу путеводителя, потом повернулся к кровати Костелло. На ней лежало несколько открыток с изображением старинных надгробных памятников и фотография в рамке. На ней были изображены Дэвид Костелло и Флип Бальфур, снявшиеся на фоне еще одной надгробной плиты, которая поместилась в кадр лишь частично. «Мы познакомились на одной вечеринке… а на следующее утро после завтрака поехали прогуляться на Уорристонское кладбище», – вспомнил Ребус рассказ Костелло. Уорристонское кладбище располагалось через дорогу от Ботанического сада, а их планы были напечатаны на соседних страницах путеводителя.
– Я знаю, где он, – негромко сказал Ребус. – Знаю, где она с ним встречается. Идем!
Он почти выбежал из комнаты, на бегу выхватывая из кармана мобильный телефон. Ему нужно было срочно связаться с Джилл. Детективам, которые прочесывали Ботанический сад, хватит и пяти минут, чтобы добраться до кладбища.
– Привет, Дэвид.
Он был в том же костюме, что и на похоронах Флип, включая солнечные очки. Увидев направлявшуюся к нему Шивон, Костелло ухмыльнулся. Он сидел на каменной ограде кладбища и болтал ногами. Потом он соскользнул вниз и внезапно оказался прямо перед ней.
– Ты догадалась, – сказал он.
– Да, что-то в этом роде, – подтвердила Шивон.
Он посмотрел на часы.
– Ты пришла раньше…
– Ты тоже.
– Мне нужно было проверить… Убедиться, что ты не врешь.
– Я же сказала, что приду одна.
– И пришла. – Он еще раз огляделся по сторонам.
– Путей для отступления вполне достаточно, – сказала Шивон, поражаясь собственному спокойствию. – Ты поэтому хотел встретиться именно здесь?
– Не только. Здесь я впервые понял, что очень люблю Филиппу.
– Ты любил ее так сильно, что в конце концов задушил?
Его лицо омрачилось.
– Я не знал, что этим кончится.
– Не знал?
Костелло покачал головой.
– Не знал, – упрямо повторил он. – До самого конца не знал. Даже когда я схватил ее за горло, я все еще не верил, что этим кончится.
Шивон глубоко вздохнула.
– И тем не менее ты это сделал.
Он кивнул.
– Да, сделал. – Он поднял голову и взглянул на нее. – Ты это хотела услышать?
– Я хотела встретиться со Сфинксом.
Костелло широко развел руки.
– К вашим услугам, мэм.
– У меня к тебе только один вопрос, Дэвид: почему?
– Почему? – переспросил он. – Что ж, я могу назвать сразу несколько причин… Ее надутые друзья, ее претензии, то, как она дразнила меня и затевала ссоры с единственным намерением заставить меня приползти обратно на карачках… Как, достаточно?
– Ты мог сам расстаться с ней.
– Но я любил ее… – Невеселый смех Костелло прозвучал как признание в собственной глупости. – Я столько раз говорил ей это, и знаешь, что она мне отвечала?
– Что?
– Что я не единственный.
– Она имела в виду Раналда Марра?
Он кивнул.
– Этот старый козел стал ее любовником чуть не с тех самых пор, когда она окончила школу. И она продолжала спать с ним даже после того, как познакомилась со мной. – Он сглотнул. – Ну, что ты теперь скажешь?…
– Ты дал выход своим чувствам к Марру, когда изломал, изуродовал его оловянного солдатика, а Флип… Флип ты решил убить? – Шивон по-прежнему испытывала невероятное спокойствие; внутри нее все как будто онемело. – Мне кажется, это не очень справедливо, Дэвид.
– Ты просто не понимаешь!
Она посмотрела на него.
– Почему же, я понимаю… Ты трус, Дэвид. Самый обыкновенный трус. Ты говоришь, что не хотел убивать Флип, но это неправда. Ты задумал это давно… и осуществлял свой план медленно, методично, тщательно. А потом, когда спустя какой-нибудь час после ее смерти ты разговаривал по телефону с ее друзьями, ты был совершенно спокоен и собран. Ты точно знал, что ты делаешь и зачем… Ведь ты был Сфинксом.
Она ненадолго замолчала. Костелло тоже молчал; он с рассеянным видом глядел куда-то в сторону, но на самом деле жадно ловил каждое ее слово.
– Единственное, чего я не понимаю, это зачем ты послал Филиппе мейл после того, как ее убил?
Костелло улыбнулся.
– В тот день, в квартире Филиппы, когда Ребус разговаривал со мной, а ты работала с компьютером Флип, он сказал мне одну вещь… Он сказал, что я единственный подозреваемый.
– И ты решил попробовать сбить нас со следа?
– Это должен был быть мой последний мейл, но когда ты ответила, я… я не смог удержаться. Игра неожиданно увлекла, захватила меня… как она захватила и тебя. Мы оба заболели этим квестом. – Его глаза лихорадочно блеснули. – Не правда ли, Шивон?…
Он ждал ответа, и Шивон медленно кивнула.
– Ты собираешься убить и меня, Дэвид?
Он покачал головой – резко, раздраженно.
– Ты сама знаешь ответ, иначе бы ты просто не пришла, – отрезал он и, шагнув к ближайшей могиле, облокотился на ее возглавие. – Быть может, – добавил он, – ничего бы не было, если бы не профессор…
Шивон показалось, что она ослышалась.
– Какой профессор?
– Дональд Девлин. Когда он впервые увидел меня после… после того как Филиппа исчезла, он сразу догадался, что это сделал я. Вот почему он выдумал историю про человека, который якобы стоял на улице напротив дома Филиппы. Он хотел защитить меня.
