единства между ними мешало им развиваться. В конце 1930-х большинство из них объединились под началом Партии скрещенных стрел, которой руководил Ференц Салаши, при этом еще в войну продолжали действовать и отдельные национал-социалистические группировки. В целях удобства все многообразие венгерских фашистских партий я буду называть «Скрещенные стрелы».
41
Если его информант включит сюда работников непроизводственной сферы, то пропорции снизятся и станут почти равными.
42
Основными источниками мне служат автобиографии двух лидеров Легиона: Sima, 1967; Codreanu, 1990; см. также: Weber, 1964: 165168; Webster, 1986; Fischer-Galati, 1989; Veiga, 1989: 128–138; Ioanid, 1990: 60, 116–131; Volovici, 1991: 93–96; Niessen, 1995: 275; Ianciu, 1996: 201–205; 1998: 14–17, 72.
43
Шмиттер (Schmitter, 1974: 117–123) всецело полагается на Манойлеску и его блестящий анализ теорий корпоративизма, позаимствовав у Манойлеску заглавие. Однако он тактично умалчивает о фашистских и антисемитских воззрениях Манойлеску.
44
По умолчанию данные по легионерским группам взяты из работ (Heinen, 1986: 384–389) и (Veiga, 1989: 165–166, 262–266). В настоящий момент таких данных нет ни в одном англоязычном источнике.
45
На территории Румынии данная церковь представлена только в Трансильвании; это результат предпринятой Габсбургами попытки усилить австрийское влияние в Трансильвании через слияние католической и православной доктрин.
46
Я хотел бы поблагодарить фонд Хуана Марча за оказанную активную поддержку моего годичного пребывания в институте Хуана Марча в Мадриде, в результате которого я смог провести исследование, которое легло в основу этой главы.
47
Hispanidad — концепция культурного сообщества, объединяющего все испаноязычные страны. — Примеч. науч. ред.
48
Обычно термином «национализм» в Испании обозначают чаяния автономных регионов, проистекающие из осознания своего этнического своеобразия, характерные в основном для каталанцев и басков, но в какой-то мере и для галисийцев, валенсийцев и так далее.
49
Так получилось в результате стремления избегать одномандатных округов (которые могли оказаться под контролем «касиков»), но при этом заручиться действенным большинством в правительстве. По конституции большие многомандатные округа могли покрывать целую провинцию или же ее столицу. Партия, набравшая простое большинство в провинции или столице, получала от 67 до 80 % мест, тогда как остальным было гарантировано прохождение по спискам меньшинства. Большинство партий, таким образом, старалось заключать электоральные союзы, соединяя в одном списке перспективных кандидатов с целью завоевать больше мест. У правых такая коалиция сложилась уже к 1933 г., у левых к 1936 г. Таким образом, те и другие в парламенте заручились большинством, при том, что столь кардинальной перемены настроений в обществе в их пользу не происходило. Избирательная система могла быть построена иначе: два блока пытались бы найти точки соприкосновения и укрепляли бы центр. Вероятно, избирательное законодательство республики сыграло не в его пользу.
50
Моя оценка угрожавшей левым партиям катастрофы строится на балансе диаметрально противоположных оценок, данных в: Julia, 1977; Preston, 1978: гл. 4–5, 7; Heywood, 1990; Payne, 1993: 189–223.
51
Действительно, в 1933 г. левые республиканцы и социалисты тяжело переживали свое поражение и обратились к президенту с просьбой провести повторные выборы (Payne, 1993: 181–182). Но этот момент был кульминационным, потом настроения пошли на спад. Левые республиканцы ни разу организованно не выступили против демократии.
52
Пейн (Payne, 1993: 208, 255–256, 381–384) утверждает, что единственными настоящими конституционными демократами были радикалы, а также другие «либералы-центристы». Он не приводит никаких свидетельств непродолжительных переговоров Асаньи с президентом в октябре 1934 г. Он также цитирует заявление молодежного движения левых («[мы] левые, демократы и парламентарии, именно в таком порядке»), таким образом объясняя, почему он исключает левых республиканцев, в то время как многие его «либералы-центристы» мечтали подвергнуть левых жестким репрессиям. Пейн также дает весьма мягкую оценку Испанской конфедерации независимых правых (в противоположность Престону).
53
Как только этот регион был освобожден от франкизма, он тут же вернулся к предпочтительному для него политическому курсу. Теперь бастионы социалистической партии (ИСРП) возникли уже южнее Мадрида, в Андалусии и Эстремадуре.
54
Обычно Франко представлялся как вождь, военный лидер или же глава государства, при этом его пытались сравнивать со священными историческими деятелями, такими как Эль Сид или короли средневековой Астурии, — словом, с христианскими мучениками и героями.
55
Иногда в этом ряду упоминается итальянская «Лига Севера», но радикальной ее можно считать только в вопросе жесткого отношения к иммигрантам. См. Diamanti, 1996.
56
Так же утверждают Ларсен (Larsen, 1998) и Линц (Linz, 1998). С этой точкой зрения, очевидно, не согласен Итуэлл: его недавняя работа заканчивается выводом о том, что «фашизм снова на марше» (Eatwell, 1995: 286), — хотя приводимые им факты говорят скорее об обратном.
57
Таков вывод, общий для самых разных работ, приводимых в: Larsen, 2001.
58
К теме Индии и теодемократии обращаюсь более подробно к моей следующей книге. См. также: Jaffrelot, 1996: 53–62; Gold, 1991; Prayer, 1991; Larsen, 2001: 749-58.
59
Исламизм и джихадистов я рассматриваю в книге «Разобщенная империя» (2003), главы 4 и 5; также см. ключевые работы: Roy, 1994; Kepel, 2002.
