– Как…?
– Не знаю, – честно признаюсь я. Потому что в действительности с такого расстояния мой меч должен был просто разрубить его пополам, а не вонзиться ему в живот… Поразительное создание любимец мрака… он все таки успел увернуться… инстинктивно, даже не поняв, что делает его тело… восхитительный враг… и у меня так мало сил, что бы добить его.
– Остановись, – шипящий и бархатный голос. Голос бога.
Я медленно поворачиваю голову, чувствуя как мелкие камни вонзаются мне в щеку. Это не ко мне… нет… это к оборотню, мягким хищным шагом приближающемуся к нам двоим.
Вот только… Я широко раскрытыми глазами смотрел в ту сторону откуда доносился голос. Я видел Роя лишь однажды… тогда в таверне, где он появился перед Сиреном. Теперь я видел его совсем другим. И… он держал у горла моего брата нож. Разве боги так поступают? Разве… а в призрачных глазах отчаяние, словно он человек…
– Рой, – она появилась рядом с ним, словно все время была там, и её растерянность болью ударила в сердце. – Что же ты делаешь… сумасшедший…
Он не смотрит не Неё, только на меня и Растина, и еще на Кэртиса, который замер на полушаге.
– Уйди, оборотень, ты знаешь меня лучше других присутствующих здесь. Возможно даже лучше, чем Растин… Ты должен понимать, что даже жизнь такого перспективного мальчишки, как тот, что сейчас кроликом замер в моих руках – это невеликая цена за то, что бы поверить в смертного… и дорожить им…Уйди, и я клянусь, больше никто из твоего клана не пострадает, если Растин выживет после этого поединка…
Я улыбаюсь окровавленными губами. Бог Крови и Мрака Просит?!… И дает слово?! Воистину на Эмире наступили забавные времена. А Она не видит и не чувствует, зато вижу я… по Её щекам бегут две дорожки слез, тонкие и они быстро высыхают на горячей коже, не желая показывать слабость хозяйки… однако сердце горит в жарком пламени и пепел оседает на самом дне души.
Только бы не видеть этих слез. Я поворачиваю голову, что бы вновь столкнуться взглядом с голубой бездной… потрясенной и… сочувствующей. И ярость плещет через край. НЕ НАДО! Только не от ТЕБЯ! Боги так жестоки к нам в своей любви…
– Ты так прекрасен, когда плачешь, Лиани, – беззвучно выводят его бледные губы. А потом Глаза Растина мутнеют и он начинает заваливаться на бок… и я не могу удержать меч в онемевших руках, отпускаю его, одетого в ножны живого тела…
– Будь ты проклят, ублюдок, – и сознание заволакивает благословенная тьма. Прости, Кирилл, но эта битва на самом деле оказалась не за тебя… прости своего брата. Если сможешь.
Кэртис убрал меч и взглянул на Роя… нет, сейчас он видел там только Марака… сильно подросшего и сильно изменившегося. Но это несомненно был Марак.
– Отдай мальчика. Слово Эро, я не прикоснусь к твоему Растину и пальцем. В этот раз…
С конкретно этим богом не мешало уточнять каждую договоренность.
– Держи, киса, – и не успел он моргнуть, как резкий толчок отправил обнаженное раскрашенное узорами тело вперед. Кэртис едва успел среагировать, подхватывая безвольного мальчика. – Убери из моего жреца этот поганый меч. Он пьет души и жизни тех, кого убивает.
Оборотень аккуратно уложил Кирилла на пол, ободряеще ему подмигнув, и шепнул:
– Подожди немного, малыш. И все встанет на свои привычные места. Вот увидишь.
– Надеюсь, – в беззвучном шепоте нет ни капли веры… и главнокомандующему Тьмы хочется рычать от ярости и злости.
Он решительно выдернул Синее Пламя из Растина, швырнув меч на пол. Одним движением поднял тело золотоволосого жреца и не глядя на бога Мрака, аккуратно уложил его на алтарь, на то же самое место, где до этого лежал Кирилл.
– Эрик, – он прямо смотрит на брата, который устало стоит, прислонившись к камням в проломе стены. – Возьми Кирилла. Я понесу Лиани… и… прикажи всем отходить.
– Хорошо, брат, – медленно кивает тот.
Они ушли. Все. Никто и слова против приказа отходить не сказал. Словно все было так, как надо. И только оборотень, неся на руках обмякшее тело друга, с темной одежды которого с тихим почти неслышным стуком на пол капала кровь, на мгновение задержался и оглянулся, запечатлевая картинку в своей памяти навсегда. Алтарь Роя, где зеленоглазый бог держит на руках безжизненное тело свого жреца. И длинные золотые волосы, рассыпавшиеся по рукам Роя и серому камню, смешиваются с белыми прядями… А рядом застыла богиня Ночи – Лейла Прекрасная., достигшая наконец того пика силы, когда вернулась её красота в полном блеске.
– Я могу излечить его, – тихо в спину оборотня произнесла богиня.
Но тот только покачал головой.
– Пусть это сделает его брат-маг. Не стоит наносить на его сердце новые порезы, госпожа.
– Раны? – тихо переспрашивает она.
Но оборотень уже уходит. Богиня поймет все сама… позже. Возможно. Боги, а как дети…
– Мейдок, нужен портал, – устало просит он уже под ночным небом светлого мага, тот не отрывает взгляда от братьев, на руках оборотней, судорожно кивает, плетя заклинание.
Он не спрашивает куда… он уже знает. Домой. Туда, где боги не властны, потому что Тьма защищает своих подданных от посторонних любопытных глаз, а в этот раз на её щиты ляжет вязь Света и Леди не возразит. Им надо отдохнуть и понять, что на самом деле произошло в храме Роя.
А Кэртису предстоял отчет перед Дэвидом.
Эпилог
– И что ты по этому поводу скажешь? – Дэвид задумчиво гладил серого кота, чьи желтые глаза жмурились от удовольствия.
Кэртис тяжело вздохнул:
– Тебе нужно описание ситуации в целом или мои личные впечатления?
– Твой доклад я слышал только что, – фыркнул колдун. – Сам не можешь догадаться?
Оборотень тяжело вздохнул:
– Отвратительно. Я ни на секунду не сомневаюсь, что все это было спланировано заранее, и вполне возможно, что Рой и Лейла во всем этом такие же шахматные фигуры, как Лилиан с Растином… только если эти двое – пешки, то их боги рангом повыше.
– Это несомненно, – кивает золотоглазый Повелитель Черной Ложи.
А Кэртис упал в глубину кресла, вокруг которого ходил все это время и мрачно взглянул на своего повелителя:
– Дэвид, ты не видел глаза Лиани. Он ведь все понял. Да и трудно было не понять, когда женщина, будь она хоть трижды богиня ТАК смотрит на своего врага. Да еще рыдает в три ручья… Эти божественные страсти, любовь-ненависть… как мне надоели их поганые игры! К тому же представь себе ощущения парня, когда он осознает, что ради вот этой игры чуть не погиб его брат…
Дэвид задумчиво кивает:
– Все это понятно, пушистый. Вполне… Но я думаю это только на пользу. Твой юный друг был слишком слеп и слишком влюблен в свою повелительницу. Пока она была ограничена в силе, это было нужно и ей и ему, но чтобы сдерживать её сейчас… ему нужно избавиться от розовой пленки на глазах… Я думаю тот, кто всем этим столь виртуозно манипулировал прекрасно это осознает.
