Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
– А Джон? Что стало с ним?
Лицо Матильды смягчилось.
– Масса Джон быть настоящий джентльмен. Он управлять свой собственный часовой магазин и обращаться с Эмметом как с родной сын. Это он учить его чинить часы и ходики и угадывать погода по облака. Мис Бутси он, конечно, тоже очень любить, но воспитывать девочку лучше нам, женщинам, и масса Джон это хорошо понимать. А еще я думать – она быть слишком похожа на мис Делаиду, и ему быть больно на нее смотреть. Он умереть лет через двадцать – однажды его автомобиль врезаться в дерево, и масса Джон умереть. На дороге не быть других машин, а виски никогда не пить, поэтому никто не знать, что с ним случиться. Наверное, он устать столько время жить без мис Делаиды, и я благодарить Бога, что он так и не узнать правды.
– А мафия? Мафия его не тронула?
– Наверное, они решить, что он достаточно наказан, к тому же вскоре сухой закон отменить, и масса Джон стать им не нужен.
Я сжала в руке кольцо. Крошечные буковки согревали мою кожу, как материнское прикосновение. Я ужасно устала и никак не могла решить, что лучше: уйти или спросить Матильду о чем-нибудь еще. Старая негритянка была права – в ее возрасте каждый день мог оказаться последним.
– Вороны все еще прилетать к упавший кипарис?
Я удивленно вскинула глаза. Интересно, откуда Матильда знает?..
– Да. Даже после того, как дерево упало, они по-прежнему прилетают к нему.
– Ты знать про ворон?
– Ты имеешь в виду колыбельную, которую ты мне когда-то пела? Конечно, помню! Такие вещи не забываются.
Но Матильда покачала головой.
– Нет, я иметь в виду про настоящих ворон. Ты знать, что они выбирать себе пару раз и на всю жизнь? А потом поколение за поколением вороны из одна семья, из один род, возвращаться в одно гнездо и даже по очереди кормить своих птенцов. Иногда бывать, что кто-то из молодых ворон долго не прилетать в родные места, но потом они все равно возвращаться. И тогда вся семья радоваться и принимать их так, словно они никуда не улетать.
– Я этого не знала, – призналась я, вспоминая ворон, обсевших поверженное дерево, словно тушу павшего животного. Тогда эта картина показалась мне довольно мрачной, но, быть может, во всем виновата была колыбельная, которую я помнила с детства.
– Теперь ты должна посадить для воро́ны другой кипарис, чтобы у них быть дом.
– А знаешь, – задумчиво произнесла я, – Кло сказала мне то же самое. Только она имела в виду не воро́н, а меня – ей хотелось, чтобы у меня было где сидеть с моими внуками.
– Так-так… – Матильда несколько раз кивнула с таким видом, словно я только что открыла ей тайну происхождения вселенной. – Значит, ты перестать гоняться за призраки?
– Не знаю, – ответила я честно. – Мне казалось, что, когда я узнаю правду, это сделает меня свободней и сильнее. Но, похоже, на протяжении трех поколений наша семья строила свою жизнь на лжи…
Матильда протянула ко мне руки, и я снова села на стул рядом и взяла ее тонкие, как веточки, пальцы в свои.
– Нет, Вив… У вас, женщин из семья Уокер, быть в душе много любви. Больше, чем я когда-либо видеть в другие люди, а за свои сто лет я повидать немало людей. Матери нужно очень много любовь, чтобы отпустить свое дитя. И большинству для этого просто не хватать мужество. – Она с неожиданной силой стиснула мою руку – так, что кольцо впилось в ладонь. – От этого не уйдешь. Это у тебя в кровь. И в судьба.
Я глубоко вздохнула. Кивнула, хотя Матильда и не могла меня видеть.
– Спасибо тебе, – сказала я от души. – Спасибо, что сказала правду. Мне было нелегко ее слушать, а тебе – говорить, но я все равно рада, что узнала о моей прабабке самое важное. Благодаря тебе я узнала, как она умерла, но, главное, теперь я знаю, как она жила. Думаю, в ближайшее время мы сможем перенести ее останки на наше семейное кладбище – теперь я сделаю это со спокойной душой. – Я перевела дух. – А теперь я, пожалуй, пойду, да и ты, наверное, устала.
– Приходи навестить меня, Вив.
Я наклонилась и поцеловала ее в лоб.
– Обязательно.
– И не забыть принести мне вкусной еды!
– Не забуду. – Я взяла со столика сумочку и ключи от машины и вышла из комнаты.
Домой я ехала не спеша – мне нужно было о многом подумать. Первую остановку я сделала на старой плантации Эллиса, но там не осталось даже развалин: все заросло бурьяном и молодыми соснами, а пруд превратился в болото. Затем я свернула к бывшей усадьбе Хитменов, которая за время моего отсутствия была перестроена и переоборудована под частную гостиницу. А конечным пунктом моего путешествия в прошлое был старый желтый дом, который так любила Аделаида и где она родила свою дочь.
В прихожей – прежде чем подняться к себе – я ненадолго задержалась возле водяного следа на штукатурке. Несколько мгновений я просто смотрела на него, пытаясь представить, на какой высоте стояла здесь вода восемьдесят шесть лет назад, потом коснулась пожелтевшей штукатурки пальцами, словно пытаясь вызвать духов прошлого. Но никакие ду́хи не появились, и я отправилась к себе в спальню. Оттуда я еще раз позвонила Кло (и снова безрезультатно), потом легла на кровать и долго смотрела, как трепещут крыльями бабочки на обоях. В конце концов я крепко заснула, и мне приснилось, будто я лежу на траве под кипарисом, а на ветках сидит столько ворон, что из-за них не видно небес.
Глава 47
Вивьен Уокер Мойс. Индиэн Маунд, Миссисипи. Июль, 2013
После поездки к Матильде я почти все свое время проводила в саду. Томми наконец-то распилил упавший кипарис на доски, починил садовую калитку и поправил забор, а потом приступил к ремонту своей мастерской. Брат обещал, что оставшиеся материалы он пустит на восстановление старой теплицы, а также на грядки для тех овощей, которые занимают больше всего места и дольше растут – для дынь, тыкв, кабачков и сладкого картофеля. Кроме них, я планировала посадить помидоры, сладкий перец, баклажаны и, конечно, сахарную кукурузу. У меня буквально руки чесались что-нибудь вырастить, во-первых, для того, чтобы быть полезной, а во-вторых, работа в огороде и в саду помогала мне заполнить пустоту, которая образовалась в моем сердце после отъезда Кло.
Кэрол-Линн иногда помогала мне, выдергивая сорную траву или удаляя засохшие листья, однако бо́льшую часть времени она проводила в одном из садовых кресел, глядя на меня с каким-то странным предвкушением на лице.
Но мне не нужно было напоминать, что второй акт пьесы вот-вот начнется.
Я, кстати, освободила Кору от ухода за мамой и взяла почти всю работу на себя. Я будила ее по утрам и помогала одеться, чтобы в девять утра мы могли позавтракать все втроем. Нам с Томми удалось даже уговорить ее показаться врачу, и тот выписал маме какие-то таблетки, которые должны были немного замедлить процесс потери памяти. Из Интернета я узнала, что это было новейшее и лучшее средство, какое только могла предложить современная медицина. Эта информация помогла мне наконец смириться с тем, что маме уже никогда не станет лучше. Теперь, припоминая свой гнев и досаду, которую я испытала, узнав о ее болезни, я буквально сгорала от стыда. Впрочем, тот же стыд поддерживал мою решимость всеми силами возместить первоначальную холодность, и я старалась сделать все, чтобы мы с матерью могли по достоинству оценить то, что у нас есть – и всегда было, хотя раньше каждая из нас неизменно оказывалась слишком занята собственными проблемами, чтобы это замечать.
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169
