Он лежал, давясь собственной кровью, слыша, как неровно бьется сердце. Легкие жгло так, словно они были разорваны на мелкие кусочки. На лбу выступил пот.
«Они меня убили, — думал он. — Они меня убили».
Зеленая женщина схватила его за горло, готовая вцепиться острыми клыками.
— Подожди! — крикнул чародей Биннесман.
И вильде приостановилась. Высунула темно-зеленый язык, медленно провела им по верхней губе. Глаза ее горели вожделением.
— Кровь? — просительно сказала она.
Биннесман подъехал к Радж Ахтену ближе, несколько рыцарей окружили его с луками наготове. К счастью, чародей куда-то дел свой аконит. С фальшивой искренностью он обратился к Габорну:
— Что скажете, милорд? Покончим с ним?
Радж Ахтен исцелялся. Сломанные ребра срастались, правая рука заживала тоже. Он знал, что через несколько минут будет в состоянии сражаться снова. Ему нужно только немного задержать их.
Однако исцеление шло медленно. Гораздо медленнее, чем прежде. Даже тысяча даров жизнестойкости не помогала.
Он зависел от милости врагов, окруживших его, как гончие зверя.
Миррима посмотрела на Габорна. В глазах Короля Земли пылал праведный гнев, он был бледен. И напряжен, как перед схваткой. До этого ее крайне удивило, что он пытался примириться с Радж Ахтеном и просил его о союзе.
Но миг прошел. И теперь Габорн был в ярости, и Миррима решила, что он убьет Радж Ахтена сам, хотя и она не отказалась бы от этой чести.
Она сказала Иом чистую правду: в присутствии Короля Земли ей хотелось сражаться. И за Габорна она отдала бы свою жизнь, не раздумывая.
Радж Ахтен же заслуживал наказания, как никто другой на этой земле. Миррима была рада, что встретилась с Габорном именно в этом месте и в это время и увидит своими глазами, как умрет Лорд Волк.
Но Габорн не без сожаления в голосе и в то же время властно вдруг сказал Биннесману:
— Нет. Оставьте его.
— Милорд! — оскорблено вскричал принц Селинор, заглушив множество других возмущенных голосов, раздавшихся одновременно. — Если вы не хотите его убить, так позвольте мне эту честь!
— Или мне! — закричали остальные лорды. Иом пыталась сохранить спокойствие.
— Любовь моя, вы делаете ошибку, — стиснув зубы, сказала она Габорну. — Отдайте его им.
Мирриму охватило бешенство. Она помнила, как разговаривала с еще живым отцом Габорна за пять часов до падения Лонгмота, и он тогда не разрешил ей укрыться в замке, зная, что этим спасает ей жизнь. Той же ночью она увидела его снова — мертвого и окоченевшего среди тысяч других павших воинов.
Она помнила Оби Холловела, Вьета Эйбла и других мальчишек из Баннисфера, что погибли в том сражении, помнила, сколько живших по соседству фермеров перерезали в их собственных домах разведчики Радж Ахтена, чтобы войско его могло пройти через Даннвуд незамеченным. Они убили даже Энни Койл, старуху девяноста трех лет, которая и ради спасения собственной жизни не смогла бы доковылять до города.
Радж Ахтен отобрал красоту у жены Габорна, Иом, убил ее мать. А потом у нее на глазах был убит и ее отец — все из-за Радж Ахтена; от войск Сильварресты осталась едва десятая часть.
И Габорн хочет его пощадить?
Миррима обвела взглядом суровые лица стоявших вокруг рыцарей и поняла, что каждого из них так или иначе коснулось зло, носителем которого был Радж Ахтен. Кто потерял друзей, погибших от его руки, кто — родных, кто — своего короля или королеву.
Сама мысль о том, что Радж Ахтен проживет еще хотя бы одну минуту, казалась ей невыносимой. Все существо ее жаждало отмщения.
— Если вы любите меня, — сказал Габорн, обращаясь к своим лордам, — если дорожите собственной жизнью, прошу вас — пощадите его. Земля приказывает оставить его в живых.
Миррима бросила на Габорна возмущенный взгляд. И, выдернув из колчана стрелу, наложила на тетиву. Ее первая стрела засела в колене Радж Ахтена, хотя она целилась этому выродку в грудь.
— Это уж слишком! — вскричал сэр Хосвелл. — Оставить его в живых — это… это… Остальные согласно взревели. Но Габорн поднял руку, призывая к молчанию. И громко сказал:
— Я избрал Радж Ахтена, находясь в отчаянном положении, а потом пытался убить его, используя свою силу. За это Земля наказала меня. Сила моя почти иссякла, и я не знаю, вернется ли она снова.
Я знаю только, что должен укротить свой гнев ради спасения мира. Вряд ли кто-то здесь желает видеть его мертвым больше, чем я…
Он содрогнулся от бессильной ярости. Со стоном вонзил шпоры в бока своего скакуна и помчался на юг, к Каррису, словно боясь, что не сможет удержаться и прикажет все-таки убить Радж Ахтена.
Проскакав с полмили, он остановился на склоне холма среди разоренных земель и оглянулся.
— Уходите! — крикнул он. — Убирайтесь оттуда!
За спиной Мирримы шепталась на ветру листва деревьев; тихим шорохом отзывалась трава. Девушка скрипнула зубами и не тронулась с места.
Биннесман спрыгнул с коня, коснулся плеча зеленой женщины.
— Уходи, — прошептал он ей на ухо. — Оставь его.
вильде отошла, но остальные не шелохнулись. С оружием наготове они ждали вокруг Радж Ахтена в ночной темноте. Миррима слышала тяжелое, возбужденное дыхание рыцарей, чуяла запах пота.
Радж Ахтен сел, выдернул из колена стрелу. Вся кольчуга его была искромсана на груди когтями вильде.
Лорд Волк из Индопала обвел стоявших вокруг рыцарей по-прежнему царственным и высокомерным взглядом. Дышал он с присвистом, словно что-то порвалось у него в груди.
— Сколько патетики в таком маленьком человечке, — мягко произнес он. — Будь я Королем Земли, я бы вел себя иначе.
— Разумеется, мой кузен, — сказала Иом. — Ты так хочешь быть лучше всех, что тебе пришлось бы стать и ростом выше него, и гораздо патетичнее.
Она отвернулась от ненавистного ей человека и сказала лордам:
— Уйдем отсюда.
Тронула коня вперед и поскакала за Габорном. Остальные тоже начали отъезжать, сначала медленно, потом все быстрее, поскольку страшились остаться с Радж Ахтеном один на один.
Миррима решила уйти последней, чтобы никто не заподозрил ее в боязни. Сэр Хосвелл ждал позади нее, Биннесман отвел вильде в сторону.
Все уехали, и Миррима смерила Радж Ахтена яростным взглядом. Он же, сидя на земле, посмотрел на нее так, словно она его забавляла.
— Верните мне мою стрелу, — сказала Миррима, кивая на стрелу, которую он держал в руках. Пусть знает, что это именно она его ранила.
Радж Ахтен поднялся на ноги, передал ей стрелу и ответил любезно:
— Для прекрасной женщины на все готов.
