собой никаких законных оснований, но она все равно возобновила свою ссору с Ледуком. Это дало мне немного времени на то, чтобы выпрямиться и притвориться, что ничего не произошло.
Эйнжел заговорила, прижав губы к моему лицу, так что ее шепот не услышал бы ни один человек, как, вероятно, и Бобби.
— Нам надо вывести тебя отсюда.
Пьеретта подошла к нам так, будто у нас тут были групповые обнимашки, и тоже шепнула:
— Нам нужно уединение, чтобы обсудить кое-что с большим верльвом.
Я затупила на секунду, а потом поняла, что она говорит об Олафе, а не о Никки. Вслух я сказала:
— Надо оставить хотя бы одного из вас с Бобби.
— Дело закрыто. — Произнес Ледук. — Как только утрясутся вопросы с законностью, Бобби вернется домой. Нам больше не надо, чтобы с ним нянчилась Коалиция, не так ли, Бобби?
— Сомнения заставили меня потерять контроль над своим зверем. — Сказал Бобби. — Больше я в себе не сомневаюсь. Я знаю, что не убивал своего дядю.
— Если бы ты не был териантропом, то мог бы уйти прямо сейчас. — Заметила миз Брукс.
Я кивнула и вошла в помещение с клетками так, словно моя львица не ворочалась внутри меня. Тупая боль от этого была довольно скучной. И болью-то не назовешь.
— Я сожалею, миз Брукс, но Бобби придется остаться на ночь в камере. Надеюсь, завтра он будет дома и все наладится.
— Вам известно, что он невиновен. Зачем ему проводить еще одну ночь в тюрьме? — Спросила она.
— Затем, что он оборотень, которого обвинили в убийстве. Я могу отказаться убивать его даже в том случае, если в ордере указано его имя, но пока он не обелит свою репутацию в глазах общественности, ему, вероятно, будет безопаснее находиться за решеткой.
— Вы хотите сказать, что люди, которые знают меня всю жизнь, могут попытаться навредить мне? — Спросил Бобби, стоя у открытой двери своей клетки.
— Я только хочу сказать, что не стоит испытывать судьбу. Останься тут на ночь и, может, частично на завтра, а мы тем временем разберемся, что делать дальше.
— И меня никто не казнит? — Уточнил он.
— Тебе не стоит переживать о том, что кто-то из нас придет за тобой в этом смысле. Мы здесь не для того, чтобы убивать тебя.
— Мы сделаем все возможное, чтобы тебя выпустили как можно раньше. — Заверила его миз Брукс.
— Вам известно, что у него нет права на адвоката, потому что он сверхъестественный. — Сказал Ледук.
— И, тем не менее, я здесь. — Парировала она.
— Вы здесь, но прав у вас нет, потому что у Бобби их тоже нет. — Возразил Ледук.
— И это чудовищно. — Заметила миз Брукс.
Ледук пожал плечами и развел руками.
— Вы слышали маршала. Он должен сидеть под замком ради своей же безопасности, как и ради безопасности окружающих. — Шериф загнал Бобби обратно в клетку и закрыл за ним дверь с характерным щелчком.
Пальцы Бобби сжали прутья решетки.
— Обещаете, что завтра я выйду отсюда?
Я не очень поняла, к кому именно он обращался, но все же ответила:
— Да, завтра ты отсюда выйдешь.
— Анита, ты не можешь обещать ему этого. Разборки могут занять несколько дней. — Возразил Тед-Эдуард со стороны двери.
— Я буду бороться за то, чтобы тебя выпустили. — Заявила миз Брукс.
— Я тоже останусь здесь, пока ты не выйдешь из тюрьмы. — Сказала я.
Бобби послал мне теплую улыбку.
— Спасибо. Я очень это ценю.
— Она должна оставаться поблизости до тех пор, пока не казнит тебя, либо пока ордер не будет аннулирован. — Заметил Олаф. Он вернулся к нам и теперь заглядывал в комнату с клетками через дверь.
Лицо Бобби исказилось — счастливая улыбка уступила место смятению и страху. Я коснулась его рук, которые все еще держались за прутья решетки. Он снова мне улыбнулся, но глаза у него были испуганные. Я сжала его руки, а он развернул ладони так, чтобы сжать мои в ответ.
— Все будет хорошо, Бобби. — Сказала я. — Мы все работаем над тем, чтобы ты вышел на свободу.
— Спасибо. Всем вам спасибо. — Ответил он, все еще держа меня за руки, но его взгляд обвел всех, кого он мог отсюда увидеть.
Я поборола в себе желание потереться щекой об его пальцы, как кошка, которая оставляет метку. Мой внутренний леопард попытался подняться и успокоить его, как это делала я сама, но меня уже достало, что мои звери постоянно выходят из-под контроля. Я сделала глубокий вдох и отступила, позволив пальцам Бобби скользнуть по моей коже, когда я отстранилась. Он не хотел меня отпускать. Я знала, что дело тут в человеческой потребности в комфорте, но частично это было и потому, что его зверь чувствовал моего. Любой оборотень вам скажет, что без своих сородичей тебе чертовски одиноко, а Бобби был один очень долго.
— Нам надо идти, Бобби, но мы увидимся завтра. — Улыбнулась я, а он улыбнулся мне в ответ.
Он все еще улыбался, когда мы уходили. Я попыталась оставить с ним Эйнжел или Итана, но шериф не хотел, чтобы они ошивались в офисе, а с точки зрения закона мы плавали в «серой зоне». В этом деле не было сверхъестественного элемента, так что технически оно не попадало под юрисдикцию маршалов сверхъестественной ветви. Не будь у меня в кармане ордера на имя Бобби, мы бы вообще не имели права здесь находиться. Однако никто из моих телохранителей не захотел остаться, чтобы нянчиться с ним. Вслух этого никто не сказал, но я по лицам поняла, что они гораздо больше озабочены тем, чтобы присматривать за мной, чем за Бобби Маршаном. Я собиралась поспорить, но Бобби казался расслабленным и счастливым. Ледук нашел шахматы и уже расставлял фигуры на доске, чтобы они с Бобби могли сыграть сквозь решетку. Победителю предстояло сразиться с помощником Троем. По ходу, Трой был шахматным гением в старшей школе, но футбол подарил ему куда больше популярности, чем шахматный клуб. Лично я не могла себе представить Троя глубоким мыслителем, но, опять же, может, я просто застаю местных не в самой лучшей форме?
Миз Брукс пошла узнать, может ли она встретиться с судьей и освободить Бобби пораньше. Я отвела в сторонку Ледука и спросила у него, где Джоселин. У меня были сомнения насчет того, как пройдет ее воссоединение с Бобби. Сейчас, после небольшой стычки с Мюриэль и Тоддом, она вновь находилась под присмотром в больнице. Ей собирались поставить седативное на ночь. Безопасность Бобби я обеспечила по максимуму. Через
