— догадалась я. — «Может дыра в потолке это воздушный канал, ведущий наружу, и оттуда, в подземелье, медленно втекает холодный, ночной воздух. Хотя сама я ничего подобного не ощущаю».
— Там есть буквы, — сказала принцесса, указывая на табличку в руках богини.
— Вижу, — я кивнула. — И всё равно. На книгу это совсем не похоже.
— Размер пластины так велик, что это больше похоже на ложе, — усмехнулся Оливер. При этих словах мы с принцессой обе покосились на парня.
— Хочешь сказать, там мужчина и женщина должны постигать глубины учения Изерты для того, чтобы она исполнила их желания? — усмехнулась София. — Вот только камень слишком жёсткий и холодный. Процесс получится не особо приятным.
— Ну, я просто выдвинул версию, — Стоун пожал плечами.
— Не нужно нам таких странных версий, — я вздохнула.
«Чем-то подобным действительно лучше заниматься в мягкой постели, а не на гладкой мраморной плите пыльного и затхлого подземелья. Но может в том и есть жертва богине? Преодолевая трудности, так сказать», — я усмехнулась, шагнула к Изерте и задумчиво провела пальцами по мраморной поверхности странного предмета в её руках. В эту секунду что-то произошло. Всё случилось слишком неожиданно. Почувствовав опасность, я вздрогнула от испуга, но больше ничего сделать не успела. Тело словно окаменело. Я потеряла над ним всякий контроль.
«Что-то происходит! Какой-то нисходящий поток магии или иной неведомой энергии струится сверху, словно медленный водопад. Всё моё существо вопит скорее бежать отсюда, пока есть ещё надежда спастись от надвигающегося нечто, но я не могу двинуться с места».
Каким-то нечеловеческим усилием воли я смогла чуть повернуть голову и скосить взгляд в направлении выхода.
«О, нет! Мила стоит в шаге от Оливера у него за спиной. Я же просила её оставаться в дверях. Почему кошка меня не послушалась? Все мои друзья замерли словно статуи. У Стоуна открыт рот. Похоже, он намеревался что-то сказать принцессе, но так и застыл, чуть приподняв руку. Фраза не успела покинуть его губ».
Я попыталась собраться с силами и оторвать пальцы от мраморной плиты в руках изваяния. Только это оказалось невозможно. Ни одна из мышц тела не подавала хоть каких-то признаков жизни.
— Давно в эту часовню не ступала нога живых существ, — вдруг зазвучал в голове тихий и спокойный голос. Мне даже показалось, что в нём присутствуют насмешливые нотки. Голос был не неприятен на слух. Он достаточно мягкий и ласкающий. Принадлежит юной девушке или даже девочке.
«Неужели богиня так молода»? — успела подумать я. — «Хотя чему я удивляюсь? На то она и богиня, чтобы не иметь представления о времени и возрасте».
— Но особо странно видеть, что к алтарю подошло создание подобное тебе, — продолжал голос. — Что тебе нужно в святилище?
— Простите! — так же мысленно попыталась ответить я, так как мои губы отказывались повиноваться, и отвечать вслух было невозможно. — Мы были привлечены сюда рассказами об алтаре, исполняющем желания.
— Что-то подобное тебе имеет желания? — усмехнулся голос. — И что же ты хочешь?
«Кажется, она не злится. Вообще создаётся впечатление, что эта ситуация её забавляет. В принципе богиню можно понять. Наверное, очень скучно сотни лет быть здесь одной, в темноте. А сегодня в её святилище вдруг пожаловали незваные гости, хотя и привела их сюда корысть, а не добрые намерения. Но вот то, что Изерта обращается ко мне как к какому-то мусору, довольно сильно раздражает. Я не какое-то там „создание“ и не моя вина в том, что я такой стала. Ну, или не совсем моя вина».
— Хотелось бы сначала узнать, чем мне придётся заплатить за это, — мысленно ответила я, стараясь не выдавать своего волнения.
— Это напрямую зависит от того, что ты хочешь получить. Потому тебе придётся сначала сказать своё желание.
— Хорошо, — я сдалась. — Пожалуйста. Я очень хочу снова стать живой.
Повисла пауза, а я замерла, сгорая от страха и нетерпения.
«Я забыла, что богам нужно поклонение. Наверное, я была недостаточно учтива. Сразу начала что-то просить, забыв, что дары нужно униженно вымаливать, стоя на коленях, упираясь лбом в пол и целуя божеству ноги. Если за дерзость меня сейчас обратят в пыль, будет очень обидно потерять то, что я уже имела, но не ценила, захотев получить что-то ещё. Хотя став пылью мне уже будет всё равно».
— В чём смысл твоего желания? — спросил голос. — Зачем тебе становиться живой?
— Разве это требует объяснения? — растерялась я.
— На свете множество различных существ, — казалось, невидимая собеседница усмехнулась. — Они рождаются и умирают, проживая свои пустые жизни лишённые всякого смысла. Их существование служит поискам пропитания, а устав и насытившись, они засыпают, чтобы завтра снова проснуться голодными. Судьбы этих существ ничего не значат. И все они, в итоге, обращается во прах. Ты хочешь так же? Что даст тебе осуществление твоего желания? Проживёшь ты один день, один год или десять лет, ничего не изменится. Ты снова умрёшь и канешь во тьму. Так зачем вообще становиться живой? Объясни.
«Очень странно, что богиня любви и похоти говорит мне о таких вещах. Такие речи больше подошли бы богине смерти».
— Я прожила слишком мало, — сказала я со вздохом и наконец-то смогла убрать руку с каменной пластины в руках божества. — Я не успела насладиться своей жизнью. У меня ничего не было. Не было настоящей любви, счастья, любящей семьи, собственных детей, наконец.
— Ты никогда не была счастлива?
— Были счастливые моменты, и нечастные моменты, но настоящего счастья так и не случилось.
— Что, по-твоему, счастье?
— Я не знаю, — честно созналась я. — Но хотела бы узнать это. Мне однажды выпал шанс жить на этом свете. Я не смогла им воспользоваться в полной мере и хочу попробовать ещё раз. Может теперь всё будет по-другому.
— Ладно, — согласился голос. — Хорошо. Будешь ты живой, раз так этого хочешь. Но только ты не будешь собой.
— Что это значит? — насторожилась я.
— Тебя на самом деле нет, — вздохнула невидимая собеседница. — Ты дух, что управляет искусственно созданной куклой, повторяющей твой прежний вид. Точно так же ты могла подчинить себе голема, или созданного магией гомункула.
— В этой кукле есть часть моего прежнего тела, — возразила я,
