не за чем было совать нос в дела чужого тагана, если их об этом, конечно, не попросят. Всё верно, у нас появился новый подданный, а в тагане Долгих дорог – новый наследник. Старший каанчи отказался от власти, и теперь отец мог исполнить клятву, данную младшему сыну, а старший уже обустраивался в дайнате, и нам было что ему предложить.
Однако после всего, что вскрылось, Галзы разорвал отношения с Кашуром, и не просто разорвал, но и настраивал против курменайца его сообщников. А пока плелась новая интрига, каан Долгих дорог все-таки решил посетить Айдыгер, а Танияр не стал ему запрещать. И теперь отец и его два сына ждали того, ради чего стояли на большой поляне перед Иртэгеном.
Но не они то и дело приковывали мой взор, и не они пробуждали в душе огонек радости. Эта честь принадлежала иным людям, выделявшимся из общей толпы настолько, словно бы они были не от мира сего. А как иначе? Они ведь и вправду не принадлежали Белому миру. И тем не менее оставались самыми родными и близкими, потому что это были мои родители.
Но не только они! Мой обожаемый дядюшка, сестрица с мужем, мой замечательный друг Фьер Гард и даже его пронырливая светлость Нибо Ришем. Все те, с кем хотелось разделить наш триумф и победу, празднество в честь которой было отложено до нынешнего дня. И благодаря которой наконец открылись врата и я смогла не только отправить свои письма и приглашения, но и встретить дорогих мне людей.
Каждый из них вынужден был разыграть целый спектакль, чтобы исчезнуть из родного мира, не вызвав подозрений и начала поисков, дабы после не лгать. Тетушку его сиятельство не стал ставить в известность, посчитав это излишним. Я поддержала это решение, все-таки хранить тайну о том, что пропавшая родственница прячется в другой части света, было легче, чем правду о другом мире. Это было и вовсе нечто невероятное, а дорогая родственница сильно тяготилась невозможностью поделиться невероятным хоть с кем-то. Так что ее супруг попросту «отправился по делам фонда».
У Гарда имелась служба, которая стала предлогом для его жены, герцог и вовсе был себе хозяином, несмотря на Ришем, супругу и детей. А две супружеские пары отправились в недолгое путешествие, чтобы отдохнуть и побыть наедине. Одни препоручили дела управляющему, другие оставили детей с родителями мужа. Прислугу не брали. И если матушку с батюшкой довезли до уединенного местечка, которое они указали, а после оставили одних, то чета Гендрик и вовсе сказала, что оправится в небольшое путешествие на наемном экипаже.
Но всё это было необходимо там, а здесь близкие мне люди отдыхали душой и знакомились воочию со всем, о чем слышали от меня. Каждый нашел то, что ему было интересно. Элдеру, как художнику, было любопытно абсолютно всё! Матушка не отходила от внука, и Сурхэм не могла дождаться, когда ее сиятельство ослабит хватку хоть на полчаса, а то и вовсе отбудет домой.
Амберли неожиданно сошлась с Эчиль и резвилась с ее девочками, щедро делясь историями из нашего детства. Нибо сопровождал моего супруга, общество которого он неизменно предпочитал всем остальным. Дядюшка стал желанным гостем в ердэкеме, где консультировал наших помощников в том, в чем понимал лучше всего, а понимал он во многом. Так что Архам и Илан подолгу не отпускали его от себя, обучаясь, пока была такая возможность. А вот Нихсэт отдал предпочтение Фьеру. Господин прокурор имел немало знаний не только в юриспруденции, но и в следственных действиях. Он даже обещал переслать по возможности книги с методами работы из разных стран.
– Переведете вы, дорогая подруга, уж не сочтите за труд, ибо мне это не под силу. А я подберу всё самое примечательное и действенное.
– Благодарю! – от души ответила я. Впрочем, теперь у нас появилась возможность покидать Белый мир, и я надеялась, что нам удастся собрать библиотеку наиболее полезных книг.
Кстати, и Элдер сделал неожиданное предложение:
– Сестрица, если вы с супругом не против и дозволит Создатель этого мира, я мог бы появляться здесь время от времени и давать уроки живописи. В лепке я не столь искусен, но преподать правила могу, а талант уже сваяет шедевр.
– О-о, – протянула я, чувствуя, как загорелись мои глаза, – это было бы чудесно!
Ох, вас ведь непременно должно удивить то обстоятельство, что мои родные и друзья вели всю неделю, что находились в Айдыгере, столь насыщенную жизнь. Общались и делились знаниями. Конечно же, я не могла бы разорваться, чтобы оказаться одновременно в разных местах и переводить. Да и магистру такое было бы не под силу. Разве что Белому Духу.
Да, это был Его дар еще при перемещении в Белый мир, что значительно облегчило всем нам жизнь и вызвало бурю восторгов. И дорогие мне люди могли провести это время так, как им хотелось, напитываясь новыми впечатлениями. А вкусив прелести непринужденной жизни тагайни, даже получили от этого удовольствие, особенно Ришем и Гард. Им обоим была свойственна легкость общения, и Фьер вновь напоминал того себя, каким был в пору нашей службы герцогине Аританской.
Но всё это было в предыдущие дни. А сегодня айдыгерцы и гости собрались, чтобы засвидетельствовать важное событие, происходившее впервые, возможно, за всю историю не только нашей части, но и всего Белого мира, потому что Шамхар не писал об этом. Впрочем, адан поделился историей появления и развития мира в общем, так что мы могли и повторять то, что уже было.
В любом случае сегодня мы устанавливали традицию, которая для меня брала корни в моем родном мире, но с новым порядком церемонии. Признаться, я была взволнована до глубины души.
– Ох, – не выдержав, вздохнула я, и супруг накрыл мою талию ладонью.
После привлек к себе и улыбнулся, а я задохнулась, потеряв себя в бездонной синеве его глаз.
– Как же сильно я люблю тебя, – шепнула я.
– Так же, как и я тебя, – ответил супруг, и мы обратили взоры к дорожке.
По ней шествовали наши ердэмы. Первым шел Архам, неся в руках… корону. Такую же точно, какую я увидела на голове Белого Духа. И едва зашла речь о регалиях дайна, иного я уже не могла себе представить. Танияр согласился, и я нарисовала эскиз Урзалы, который постепенно превращался из семейного ювелира в придворного.
Урзалы постарался на славу. Когда я впервые увидела готовую корону, то пришла в неописуемый восторг. Из нитей белого металла складывался морозный узор столь
