Повторный же запрос Синода (3.III.1911) преосвященный вовсе оставил без ответа.
О бездействии еп. Гермогена секретарь Саратовской духовной консистории Н. Никитин исправно докладывал обер-прокурору, что и вызывало неоднократные запросы из Синода.
Дело осложнялось тем, что в некоторые периоды исполнение о. Илиодором епитимьи в саратовском монастыре было действительно невозможно. Три месяца священник находился под формальным следствием и еще два с половиной месяца числился клириком Тульской епархии. Но чрезвычайные обстоятельства заканчивались, а епитимья не начиналась.
Лишь 19.VIII.1911, после 6-го отношения прокурора, преосв. Гермоген написал на докладе консистории: «Уведомить, что иеромонах Илиодор половину срока пробыл в Сердобской пустыни, другую половину в Саратовском Казанском Николо-Тихоновском скиту». Но когда дотошный прокурор запросил о датах исполнения наказания, назвать даты никто не смог. В ведомости о лицах, содержавшихся в 1911 г. в монастырях Саратовской епархии на епитимии, имя о. Илиодора присутствовало вкупе с названиями скита и пустыни, но графы «Когда помещен в монастырь» и «Какие имеются сведения об успехе увещания к исправлению и самом поведении» оставались пустыми.
Когда об этом затянувшемся деле написали газеты, о. Илиодор ответил (16.X.1911): «Не беспокойтесь, г.г. стервятники! Объявляю вам: отбыл все наказание… только должен вас поставить в известность, что Илиодору наказание бывает не такое, какое бывает вам». Далее он прозрачно намекнул, что его епитимья, если она и состоится, сведется к отдыху в саратовском архиерейском доме. «Царицынская мысль» излагает эту речь в тех же выражениях, но с существенным отличием: о. Илиодор говорит, что уже отбыл наказание в архиерейском доме. Спустя месяц о. Илиодор заявил на суде, что «отбыл это наказание в Спасо-Преображенском монастыре».
Путаница окончательно утверждает в мысли, что епитимья существовала только на бумаге.
О пробелах в ведомости Синоду доложил (17.I.1912) временно управлявший Саратовской епархией преосвященный Досифей. Но в те же дни вокруг о. Илиодора началась такая история, что мелкий вопрос о старой епитимье выпал из внимания Синода. Лишь 30.VI.1912 он заслушал доклад Синодальной канцелярии, приказав принять его к сведению.
Другие привлечения о. Илиодора к суду
О. Илиодор еще неоднократно привлекался к ответственности властями. Осенью 1909 г. администрация передала его речи о соблюдении праздников (16 и 30.VIII, 8 и 14.IX.1909) прокурорскому надзору, и вскоре следователь по особо важным делам округа Саратовского окружного суда Вишлинский приступил к производству предварительного следствия по п.6 ст.129 Угол. Улож. Летом 1910 г. московский комитет по делам печати привлек иеромонаха по п.2 той же статьи за старую статью «Плач на погибель дорогого отечества». Осенью 1911 г. следователь по особо важным делам приступил к предварительному следствию на сей раз по п.п.1 и 2 ст.2811 Улож. Наказ. — распространение заведомо ложных сведений о деятельности властей, неблагоприятных для последних, и заведомо ложных слухов о правительственном распоряжении. В апреле 1912 г. прокурор Саратовской судебной палаты затребовал у прокурора Саратовского окружного суда номера «Царицынского вестника» со статьями об о. Илиодоре, а также его письмами и телеграммами. Но ни одно из этих дел не дошло до судебного разбирательства.
Оскорбления о. Илиодора зеваками в 1908 г.
Находя неуместным для себя судиться с клеветниками, о. Илиодор, однако, никогда не оставлял безнаказанными оскорбления в свой адрес, услышанные от случайных прохожих. Непременно подзывал городового и требовал составить протокол. Порой дело доходило и до суда над неосторожными бедолагами.
4. III.1908 о. Илиодор ехал на извозчике в сопровождении земляка, донского дворянина Анисима Панина. Они обогнали четверых молодых приказчиков (Водолагина, Бочкарева, Каморина и Скачедуба), громко разговаривавших и хохотавших. Молодежь будто бы стала насмехаться над проезжавшим иеромонахом, крича ему: «Эй, Илиодор! Избрал Царицын своей резиденцией!!!» и бранясь. По требованию о. Илиодора был составлен протокол.
Дело разбиралось в камере городского судьи 1-го участка 5.II.1909, на масленой. Трое обвиняемых (четвертый, будучи жителем Камышина, не явился) отрицали свою вину. В свою очередь, о. Илиодор уговаривал их сознаться и покаяться. Они сначала отказывались от примирения, но затем, когда свидетельские показания установили их виновность и судья объявил свой приговор — арест на 1 месяц, — пересилили себя и извинились, после чего по просьбе священника приговор был отменен.
В другой раз, 7.IX.1908, когда о. Илиодор встречал на пароходной пристани преосв. Гермогена, то был оскорблен другим молодым человеком, местным конторщиком Аркадием Синельщиковым, который, выйдя из конторы пароходного общества, стал хохотать: «Вот Васса Родионовна, я ее хорошо знаю!», намекая таким образом на слух о нецеломудренном поведении священника. Затем Синельщиков продолжал свои оскорбления по пути в ватерклозет, используя соответствующую этому месту тематику.
На суде обвиняемый не признал свою вину, заявив, что это он сам был оскорблен о. Илиодором, назвавшим его безбожником, дураком и т. д. Однако судья признал Синельщикова виновным и приговорил его, как и веселых приказчиков, к месячному аресту.
На сей раз попытки о. Илиодора добиться от подсудимого раскаяния оказались тщетны. Молодой человек не только не пожелал каяться, но к тому же, выйдя из камеры, громко сказал: «из-за такой сволочи меня присудили на месяц! Да и судья не имеет права судить без цепи!». Затем добился пересмотра дела в уездном съезде, куда явился в сопровождении хорошего адвоката, А. В. Перфилова, доказавшего судьям, что указание на Вассу Родионовну касается только самой Вассы Родионовны и не затрагивает о. Илиодора. Суд оправдал Синельщикова.
При рассмотрении обоих дел о. Илиодор старательно выдерживал роль духовного пастыря, всячески подчеркивая, что добивается не наказания подсудимых, а их раскаяния: «Ну, сознайтесь, молодые люди, ведь, виноваты, согрешили?! Тогда попросите прощения и дело с концом»; «Ну, кайтесь, молодой человек, что вы виноваты. Я предложу вам покаяние до 3 раз. Ну, вот раз: виноваты?!.. Виноваты? Виноваты?!.. и еще раз спрашиваю: виноваты?!..».
Дело с семейством Шевченко (17.V и 24.IX)
Еще один любопытный судебный процесс был инициирован о. Илиодором над царицынским семейством Шевченко, которое относилось к иеромонаху не слишком уважительно.
Петр Шевченко, содержатель пивной лавки, сам будучи навеселе, явился на устроенное о. Илиодором патриотическое торжество и стал насмехаться над происходящим. «…когда на это торжество шла одна невинная девушка, пьяный богохульник сказал ей: куда ты идешь, там Илиодор собрал распутных женщин (богохульник выразился еще грубее), а когда запели гимн и около этого богохульника залаяла собака — он посылал ее к Илиодору „лаять гимн“».
Вскоре о. Илиодор имел удовольствие познакомиться и с юным отпрыском этого «богохульника». На третий день Св. Пасхи (20.IV.1910) иеромонах, в епитрахили и с крестом, разъезжая по домам прихожан в своей карете, случайно проехал мимо пивной Шевченко. Внезапно подбежал, потрясая кулаками, его сын, обругал священника и убежал в пивную.
Преследуя своего оскорбителя, о. Илиодор не побрезговал войти в эту лавку как был, в епитрахили, но вместо мальчика нашел здесь его мать. Свидание,
