Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
Он не удержался и обернулся. В темноте невозможно было разглядеть лица Дары, но этого и не требовалось. Милош прищурился снова, наблюдая сквозь ресницы, как огонь плавил чёрную воду. Мрак, живший в Даре, не пугал так, как сила, что настигла его на лесной поляне. Отвращал, но не пугал. Огонь в лесной ведьме был сильнее. Рано или поздно он выпарил бы мёртвую воду, обратил в ничто.
Золото в груди Дары переливалось, словно огонь ночного костра, и вокруг разлетались искры. Протяни руку – поймай.
Милошу того было мало. Он сунул бы руку по локоть в пламя.
Если ему было не сбежать от лесной ведьмы, значит, он должен был повести её за собой. И дождаться, когда она станет слаба, найти то, что сделает её слабой.
* * *
До самого утра заснуть больше так и не вышло. Милош просидел с закрытыми глазами, прислушиваясь к тихим шорохам за стеной. Он следил за слабыми огоньками на берегу реки и на пустыре вокруг холма и дивился тому, как отличалась ратиславская земля от рдзенской. Всего одна река их разделяла, но точно много вёрст лежало между ними. В Совине и везде вокруг города Охотники истребили навьих тварей. Возможно, они и остались в Рдзении, но держались подальше от столицы. Даже в Гняздеце Милош видел только редкие тени, что блуждали далеко в полях.
На Трёх Холмах духи резвились в звёздную ночь, но сторонились людей и старого храма, под порогом которого некогда зарыли мёртвую собаку.
В Совине Милош не мог всего этого увидеть. Не мог ощутить, что за каждым закутком скрывались духи, как наполняли они всё живое. И будь на его месте простой человек, он бы ужаснулся, но сила Милоша радовалась, свет в груди ярче переливался золотыми всполохами так же весело и задорно, как когда лесная ведьма находилась рядом и он чувствовал её огонь и силу.
Милош старался не думать, но, как назло, мысли осиным роем жужжали в голове. Он возвращался в город, к своей прежней жизни, в которой столько упустил. Всё, ради чего он работал, пропало. Венцеслава вышла замуж. Всё, что Милош сделал за последние годы, все накопленные деньги, все приобретённые связи – всё оказалось бесполезно, потому что она вышла замуж, пока Милош сидел в клетке в проклятом Гняздеце из-за проклятой дочки мельника.
Он потерял спокойствие, бессильная злость разрослась в груди, и чтобы отвлечься, Милош по старой своей привычке принялся вспоминать некоторые из уроков Стжежимира. Но как он ни пытался отвлечься, перед глазами всё равно вставал лик Венцеславы и размытый, почти забытый образ родителей и сестры.
А взгляд привлекали всполохи огня в груди лесной ведьмы. Она была так близко, Милош мог отомстить ей прямо теперь, но был вынужден ждать. Стжежимир научил его быть терпеливым и внимательным. Рано или поздно он всегда получал своё.
* * *
Первым проснулся Ежи. Увидев, что Милош не спал, он подсел к другу, зябко кутаясь в тулуп.
– Думаешь, нам никак от неё не избавиться? – шёпотом спросил он, мотнув головой в сторону Дары.
– Думаю, она нам пригодится.
Ежи посмотрел на него как на умалишённого.
– Стжежимир желал узнать больше о силе лесной ведьмы. Для этого он отправил нас в Великий лес. Раз попасть туда не вышло, я приведу учителю саму ведьму, – пояснил Милош.
Ежи хмурился, но сделал вид, что понял.
– Как считаешь, зачем ему это?
– Он что-то задумал, я не знаю подробностей. Но неспроста учитель все эти годы поддерживал связь с Воронами. Они как-то научились проникать в Совин в птичьем облике. Скорее всего, они следили за кем-нибудь.
– За кем?
– Не знаю. Может, за самим Стжежимиром, или королём, или Охотниками.
– Думаешь, они хотят отомстить за Хмельную ночь? Милош, а если они из Совиной башни? Тогда они попробуют убить короля, – от ужаса глаза у Ежи стали что блюдца.
– Может, и из башни. Я их не помню, – Милош встряхнул головой, запустил ладонь в жирные волосы и пригладил их.
И если Вороны убьют короля, он будет рад встать рядом с ними и посмотреть, как Властимир испускает последний вздох.
– Милош, – голос Ежи стал обеспокоенным. – Прошу, держись подальше от Дары. Она тебя до добра не доведёт.
– О чём ты? – спросил он насмешливо, будто не понимая.
– Знаю, ты скажешь, что это не моё дело, – Ежи смотрел куда-то в пол. – Но я не хочу, чтобы ты попал в неприятности. Эта ведьма – чистое зло.
– Я тоже чародей, ты помнишь?
– Не в этом дело…
– Я немногим от неё отличаюсь…
– Неправда.
– Ежи, – Милош произнёс его имя строго, почти с угрозой, – если бы до этого дошло, я бы поступил с ней точно так же. Я и сейчас мог бы отомстить ей, но отказался от этого не потому что слаб, и не потому, что мне её жаль, а потому, что мне это невыгодно. А своё Дара ещё получит.
– Ты не такой, – упрямо пробурчал Ежи.
Милош хлопнул себя по коленям.
– Вставать пора. Уже рассвет, – он решительно поднялся и принялся будить девушек. – Переберёмся на тот берег и нужно для начала найти одежду для Дары.
Лесная ведьма покосилась на него, вскинув брови.
– Ты выглядишь слишком по-ратиславски. Страже в Совине это не понравится.
Дара сердито фыркнула:
– Могу поспорить, что они мне тоже. Так к чему прихорашиваться?
* * *
Каменные стены Совина были видны издалека. В Златоборске Даре показалось невероятным, что монастыри и храмы строили из камня, но на левом берегу Модры стоял целый каменный город. Казалось, что огромную скалу раскрошили, пробили в ней улицы и двери, окна и бойницы.
По спине пробежали мурашки, идти стало трудно. Огромная серая махина рдзенской столицы надвигалась на них, грозя раздавить.
– Город весь из камня, – вырвалось у неё.
Веся хихикнула:
– Я тоже так удивилась, когда впервые увидела, – голосок её журчал как река. – Но теперь привыкла, даже и представить не могу, зачем наши города из дерева строят. Избы же стареют. Рано или поздно, а всё равно новый сруб приходится ставить, да ещё все щели законопатить, ошкурить. А тут построил – и живи хоть тысячу лет, ничего ему не будет. И огонь не страшен. Ох, никто в такое у нас в деревне не поверит.
– Идём, деревня, – Милош посмотрел на Дару заносчиво, но с такими искрами в глазах, что та ехидно улыбнулась в ответ.
Ежи по обыкновению своему молчал. Дара не смогла припомнить, чтобы он часто говорил в присутствии Милоша, будто язык у него отнимался.
Она поправила шерстяной платок на голове, спрятала грязные волосы и пошла вперёд. Ей было непривычно в чужой одежде. Милош обменял один из её перстней на лохмотья какой-то кметки. Продешевил он немыслимо: одежда была худая и едва защищала от холода, но вышита была рдзенскими обережными знаками, а в пути выбирать не приходилось.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
