— Откуда ты знаешь?
— Золушка сказала.
— Ну хватит, — нахмурилась мама. — Игра затянулась. Перестань фантазировать и займись уборкой.
— Ты не видела здесь другую девочку?
— Я вижу только одну, которая отчаянно отлынивает от работы.
Соня застыла. Неужели она разговаривала с выдумкой? Бред какой-то. Девочка прямо-таки остолбенела от этой мысли. Кажется, таких людей называют сумасшедшими. И их дразнят: «Псих и дурак курили табак! Спички воровали, девок целовали!» Соня поёжилась. Какая гадость — воровать спички и целовать девок. Нет! Она не сумасшедшая. Золушка действительно приходила. «Кольцо!» — вдруг вспомнила она. Вот проверка, была ли гостья на самом деле.
Главное сейчас не злить маму.
— Извини, я больше не буду, — эта волшебная фраза действовала на взрослых успокаивающе. — Сейчас же начну уборку, только я вправду видела, как что-то блестящее мелькнуло, когда ты пылесосила. Вдруг это твоё кольцо?
— Ох и фантазёрка, — причитала мама, вытряхивая пыль на подстеленную газету. Она слишком дорожила пропажей, чтобы отмахнуться от слов дочери. И действительно: золотой ободок заметили одновременно.
— Глазастая ты у меня!
Мамины глаза сияли, и девочка засмеялась от радости, глядя на неё. Всё просто. Не надо никому ничего рассказывать о своих видениях, и не получишь прозвища «Тронутая Соня».
Счастливая мама надела кольцо и разглядывала его, словно видела первый раз.
Золушка сдержала слово и появилась, когда Соня уже засыпала. Они проболтали полночи. А потом пришельцы из сказок повалили валом, будто где-то открылась запертая дверь. К ней часто приходили Страшила и Храбрый Лев. Лев ел холодные котлеты, которые Соня таскала из холодильника, а Страшила с важным видом сидел в кресле, рассматривая папину энциклопедию.
В то лето Соня познакомилась с одной книгой в потёртом картонном переплёте, где на обложке была нарисована девочка, очень похожая на неё саму: худенькая, маленькая, с копной непослушных золотисто-рыжих волос и огромными сияющими глазами. Девочка разговаривала с кроликом, одетым в чёрную жилетку. Надпись из больших чёрных букв гласила: «Алиса в Стране чудес».
Читая книжку, Соня поражалась приятному чувству узнавания. Всё казалось знакомым, словно она сама не раз бывала в Стране чудес. А может быть, видела её во сне. Это было замечательно, так замечательно, что хотелось раскинуть руки, опрокинуться на спину и вспорхнуть невесомым телом навстречу волнам яркого света, лившегося неведомо откуда. Мир вокруг преображался. Сияли перламутром доски чердака, из голубого дыма выплывала улыбка Чеширского Кота, Синяя Гусеница курила кальян. Подружка Алиса усаживала девочку за стол, где уже пили чай Заяц и Шляпник, удобно облокотившись на спящую Мышь.
Как объяснить родителям, что не хочется ужинать, потому что уже наелась пирожков с вареньем?
В шесть лет, первый и последний раз, Соня изменила правилу никому не рассказывать о своих видениях. Она предъявила любимую книгу маме.
— Здесь всё правда. Волшебная страна существует, и я там бываю.
— Что значит бываешь? — удивилась мама. — Понарошку?
— Нет. Я там ем, сплю. Дружу с Алисой и играю в королевский крикет. Хочешь научу? Надо только взять фламинго, сунуть головой под мышку и ударить по ежу…
В лице мамы появилась неуверенность. Она заглянула дочери в глаза.
— Это нетрудно, — по-своему поняла Соня чужие сомнения, — хотя, ежи всё время норовят убежать…
Реакция была неожиданной. Сначала мама испугалась. Уложила ребёнка в постель и всунула термометр под мышку.
— Ничего не говори. Лежи, дочка, тихо, — мама прижала пальцы к вискам.
За её спиной маячила Чёрная Королева, которая, ехидно улыбаясь, молвила:
— Ну вот. Доигралась. Теперь тебе отрубят голову.
Мама достала термометр. В глазах у неё появилось выражение врача. Наконец, с сомнением произнесла:
— Температура вроде нормальная. А голова не болит?
— Нет, если, конечно, её не отрубит та злая старуха, — Соня кивнула на Королеву. Мама испуганно обернулась вслед взгляду дочери.
— Твои выдумки сведут в могилу, пора уже взрослеть.
Мама встала, зачем-то поправила одеяло и молча ушла, забрав книжку с собой.
Соня твёрдо решила, что больше никогда не будет рассказывать о волшебном мире, который с каждым днём затягивал всё глубже, как море — неосторожных детей. Скоро девочка стала проводить там почти весь день. В обычную жизнь возвращалась ненадолго, чтобы поесть, поцеловать маму на ночь и лечь спать.
Потом девочка пошла в школу, и сказочные персонажи уверенным шагом отправились вслед.
Буратино провожал Соню в школу. Он считал себя знатоком образования, поскольку когда-то имел азбуку. Оставив подопечную у классной двери, деревянный мальчик убегал в столовую, которую считал лучшим местом в школе. Во время завтрака они встречались вновь.
— Какое счастье, что сюда не пускают котов и лис, — сообщал Буратино, показывая ладони, на которых лежали коричневые кексы. Его светлые берёзовые пальцы были покрыты жирными крошками. — Как думаешь, с какого начать?
Соня не знала. Собеседник мучительно размышлял. Выбор давался с трудом, то ли потому, что кексы были совершенно одинаковы, то ли он уже объелся и втиснуть ещё кусок казалось непосильной задачей. Длинный нос от возбуждения побелел, и стали заметны следы сучков, похожие на обычные прыщи.
Неожиданно под столом послышался грохот. Это, фыркая и задевая ножки тяжёлыми ботфортами, вылезал Кот в сапогах.
— Не любить котов — махровый расизм! — заявил вновь прибывший, раздражённо подрагивая хвостом.
Соня поспешно протягивала стакан молока. Кот пил манерно, держа ёмкость мохнатой лапой, отведя в сторону локоть и оттопырив когтистый мизинец. Слышалось громкое хлюпанье. Закончив, степенно облизывал побелевшие усы. Напиток действовал умиротворяюще.
Каждый день в жизни девочки появлялись всё новые персонажи. Волшебный мир расползался, словно чайное пятно на новой маминой скатерти.
Однажды она попросила умненького и немного влюблённого в неё графа Вишенку написать скучное и длинное домашнее задание, посвящённое Италии. Сама же отправилась вместе с Буратино к заросшему пруду, дразнить противного Дуремара. Кто-то, наверное, удивился бы, обнаружив девочку в безжизненной пустыне играющей с невидимыми друзьями. Но дети часто ведут себя странно. Взрослые до поры снисходительно терпят их выдумки.
Невероятное проникало в обычную жизнь и становилось реальностью. Вот и сочинение об Италии ранним утром лежало на столе. Девочка с радостным изумлением разглядывала знакомую школьную тетрадку. Странно, текст вроде был написан её почерком, хотя, может быть, лишь чуть аккуратнее. Учительница похвалила работу, однако спросила, откуда Соня знает столько итальянских пословиц, выражений и географических названий.
