на Марселин налетела одна из теней, и подавился собственным криком. Рядом пронеслось нечто холодное, пахнущее гнилью, когтями полоснувшее по лицу Кита. Он едва увернулся в первый раз и уже хотел ползти к Марселин, когда нечто пронеслось рядом ещё раз. Лязгнуло железо, чей-то болезненный крик эхом отскочил от стен, посыпались ругательства на ребнезарском — до этого момента Кит был уверен, что Фортинбрас и Стефан, что бы ни делали, справлялись, но теперь понял, что это не так. Демонов и впрямь было слишком много.
Нечто пронеслось рядом с ним ещё раз.
Острые когти со свистом разрезали воздух. Что-то тёплое и мокрое полилось по лицу Кита. На секунду он решил, что Фортинбрас успел снести демону голову, что именно его кровь попала на Кита. Но после почувствовал острую боль и как железо когтей тянет в сторону, а Кита — вместе с ним.
Как демон выцарапывает ему глаза.
Кит заорал во всё горло, захлёбываясь слезами и кровью. Он ничего не видел и не слышал: пытался оторвать когти демона от своего лица, пока тот продолжал выдирать его глаза и куски плоти. От страха и боли Кит едва не обезумел, даже не сразу почувствовал, как его вместе с демоном тащат в сторону. Что-то трещало так громко, что Кит слышал это даже сквозь грохот крови в ушах и оглушительный звук, с которым кровь, льющаяся из его глаз, капала на пол. Кажется, кто-то кричал, а кто-то — рычал. Может, ещё больше демонов.
И впрямь стало холоднее.
С каждым мгновением у Кита оставалось всё меньше сил. Чьи-то руки схватили его за волосы, потащили дальше, тогда как когти демоны до сих пор выцарапывали глаза. Кит кричал, плакал, выл от боли, но не отбивался — просто не мог. Темнота сомкнулась окончательно, искалеченные ноги потеряли опору. Это мгновение было будто бы прыжком с обрыва, когда чувствуется невесомость и полная свобода. Вот только Кит чувствовал лишь боль.
Что-то липкое и склизкое обвивало его ноги и бёдра, тащило вниз. Кит пытался уцепиться хоть за что-то, в кромешной тьме вяло размахивая руками, но натыкался только на обломки и части тел демонов и людей. Горячая кровь заполнила рот. Острые когти царапали ноги, отрывали мышцы и дробили кости. Кит никогда не думал, что люди могут ощущать так много боли разом: верил, что их тела слишком хрупкие, ломаются быстро и безболезненно, как тонкие сухие веточки. Раз — и сломано. Это должно было быть быстро, а не мучительно-медленно.
Кит ничего не понимал. Крепкие, липкие и холодные руки схватили его руки, но он едва это почувствовал.
Темно.
Холодно.
Страшно.
Больно.
Острые когти и липкие конечности будто исследовали каждый сантиметр его тела. Ледяное дыхание словно касалось его тела со всех сторон, продиралось до кожи даже сквозь слои демонической крови. Когти раскраивали раны на ногах и скрежетали по костям, задевали изувеченные глаза. Дыхание замедлялось.
С каждым мгновением от Кита ускользало всё больше.
Кто-то ещё держал его: цепкие пальцы, кровь между ними, магия, струящаяся по коже. Кит лишь слегка чувствовал её тепло. Кто-то старался изо всех сил, тянул вверх, тогда как чудовища, наоборот, тащили Кита вниз. В кровь разрывая ноги и тело, царапая кости, собирая его кровь.
С каждым мгновением Кит чувствовал всё меньше.
Одна рука выскользнула, и в неё тут же с хрустом треснувших костей вцепились демоны. Кит скорее почувствовал, как те, цепляясь за него, ползли вверх, набрасывались на тех, кто пытался ему помочь…
«На кого?» — мелькнула в голове Кита мысль.
Кто пытался ему помочь?
Всё было таким тёмным и холодным.
Кит уже не был уверен, что когда-то чувствовал тепло или видел хоть что-то. Будто всегда была только темнота, кровь и слёзы на щеках, изувеченное тело и боль, которой стало так много, что Кит к ней привык.
Всегда только боль — и лёгкое покалывание в центре ладони. Киту казалось, что его раньше не было, но потом он почувствовал прилив тепла и, казалось бы, даже увидел два вспыхнувших голубым огонька совсем близко.
Ещё несколько демонов, использовав его тело, поползли наверх.
Кит, даже не представляя, где находится, что происходит и кто до сих пор пытается поднять его обратно, пробормотал:
— Бесконечное число баллов…
Он сглотнул не столько подступившие рыдания, сколько кровь и слёзы, залившие горло. С каждой секундой чувствуя, как конечностей демонов, тянущих его вниз, становится больше, как многие демоны лезут вверх, как его сердце болезненно ноет, Кит из последних сил выдавил:
— Обязательно передай ей это и скажи, что у верхнего ящика двойное дно.
Демоны рванули сильнее. Холод окружил Кита со всех сторон, цепкие пальцы проскользили по его руке и коснулись кончиков его пальцев.
Секунда — и пустота. Долгая, бесконечная пустота.
Ничего не видя, не слыша и не чувствуя, Кит падал вниз, пока демоны рвали его тело на части, а многие другие просто использовали едва не как трамплин: отталкивались от него и прыгали дальше, но где это «дальше» — Кит не знал.
Он уже ничего не знал.
Если боль и была, он её не чувствовал. Если демоны и отрывали от него куски, он этого даже не понимал. Было темно и холодно, но не страшно. Страх — это человеческое чувство, а он даже не был человеком. Лишь изувеченной массой разорванной плоти и переломанных костей, которая почему-то ещё сохраняла сознание, затухавшее слишком медленно. Мысли были вязкими, неполноценными. Он даже не был уверен, что это мысли. Что он — это он, и когда-то он существовал.
Может, он всегда был лишь частью хаоса, который на мгновения приобрёл разум и сумел почувствовать жизнь.
— Asret.
На долю секунды страх коснулся его сердца, а боль — того, что осталось от тела.
— Asret.
Звуки были приглушёнными: то ли являлись лишь частью его воспалённого разума, то ли доносились откуда-то издалека.
— Asret, ноктисы тебя разорви, долбанный человек!
Туда, где раньше были рёбра, что-то врезалось.
— Вставай, щенок!
