уже валившуюся с ног, усилили те, кто прибыл на работу к девяти утра. И государственная машина прибавила оборотов.
Крейг на ходу заглядывал в распахнутые двери кабинетов, из которых выскакивали взмыленные сотрудники. Всюду царило предельное напряжение, при котором от нервного срыва спасает только профессионализм.
«Похоже на учения по борьбе за живучесть корабля, — подумал Крейг, вспомнив годы службы на флоте. — Нет, — тут же поправил он себя. — Сейчас все всерьёз. Возможно, даже хуже, чем одиннадцатого сентября[94]. Храни нас Господь!».
Он свернул за угол. Спуск в цокольный этаж охранял темнокожий гигант.
— Арни! — приветствовал его Крейг.
— Господин советник.
Лёгкий поклон и сканирующий взгляд. Сверху вниз и ещё раз — снизу вверх.
Крейг короткой лестницей сбежал в узкий коридор. У дверей «ситуационной комнаты», стоял ещё один тяжеловес в просторном костюме, специально пошитом так, чтобы оружие под пиджаком не сразу бросалось в глаза.
— Джо!
— Господин советник, — ответил тяжеловес.
Охранник окатил его сканирующим взглядом и положил ладонь на бронзовую ручку двери.
«К концу срока нашей администрации я, точно, разучусь сам открывать двери в туалет», — подумал Крейг, улыбнувшись охраннику.
В кабинете с низким сводчатым потолком, несмотря на работу кондиционеров, показалось, воздух загустел до сиропной вязкости. Общее освещение приглушили до минимума. Яркая лужа галогенового света разливалась по круглому столу, заваленному бумагами. Мониторы, укреплённые на стенах, светили разноцветными картинками, добавляя ирреальности в обстановку.
— Тот самый случай, когда вице-президент ни за что не согласится заменить президента на его посту? — вместо приветствия произнёс Крейг.
В ответ на лицах появились кривые улыбки.
Шутка родилась после полуночи и до сих пор не потеряла актуальности.
Оглядев присутствующих, Крейгу пришёл к заключению, что они напоминают посетителей тайного игорного дома, за игрой по-крупному потерявших счёт ставкам и времени. Мужчины сняли пиджаки, ослабили узлы галстуков и закатали рукава рубашек. Единственная из женщин выделалась на их фоне своей розовой кофточкой. Но из общей картины не выпадала. Такое же тронутое утомлением лицо с прилипшим на него выражением игрока в покер, лихорадочно поблёскивающие глаза и жёсткая складка губ. Она любила и умела играть по-крупному и на равных с самыми крутыми мужчинами на планете. Многих разделывала в пух и прах. Про миссис госсекретаря ходила шутка, что она мочится стоя, как мужик.
Самым свежим и подчёркнуто подтянутым выглядел Председатель комитета начальников штабов[95]. Ну так ему по статусу полагалось. К тому же, присоединился к «игрокам» не более получаса назад.
Крейг занял своё кресло, пристроив тонкий портфель на коленях.
Вице-президент бросил на портфель настороженный взгляд.
— Какие новости, Джек?
— Я бы сначала хотел узнать, что я пропустил.
— Повтори для него, Рони. — Вице-президент устало отвалился в кресле. — Только кино с немцами мы больше смотреть не будем.
— Лишь пару стоп-кадров, с вашего позволения. — Директор ЦРУ знаком попросил Крейга поднять взгляд на монитор. — Запись пришла по линии немецкой контрразведки, пока ты ездил на встречу с Майком. Смотри, это капитан и экипаж судна «Рампайя». Сухогруз под либерийским флагом. Вышел из порта Лиепая с грузом металлолома на борту. В Ростоке капитан вызвал на борт представителя полиции и заявил, что ими произведено минирование района затопления химического оружия в пятидесяти километрах от Лиепая.
— Чем он это объяснил?
— Назвал себя командиром подразделения «Армии Махди».
— Той, что в Ираке?
— Среди экипажа нет ни одного мусульманина, Джек. Во всяком случае, никто себя им не объявил. — Он нажал на клавишу клавиатуры и сменил картинку. — Это самодельная мина. Обрезок трубы, завинченный с двух сторон. Внутри сто грамм пластида и радиодетонатор. Если верить капитану, сейчас на дне Балтики лежит тысяча таких «подарков».
— Ему можно верить?
— Нужно, Джек. Ублюдок предъявил кассету с записью. Там подробно показано, как, прямо на палубе, из металлолома они делают бомбы. И потом сбрасывают в борта в море. Их бортовой журнал и данные спутниковой разведки подтверждают, что судно прошло через район захоронения химического оружия в пять часов по местному времени.
— Я бы особо не доверял записи. На море нет указателей, как на шоссе.
— Именно для этого ублюдок периодически наводил камеру на прибор GPS[96], чтобы бывшие флотские офицеры не сомневались.
Крейг поднял ладони в знак покорности.
— Как долго немцы смогут скрывать информацию от прессы? — спросил он.
— Хороший вопрос, — крякнул вице-президент. — Учитывая, что русским все известно. Парень, что засел на этой башне… Как ее? Черт возьми, не важно! Он по спутниковому телефону назвал нашему другу Игорю судно и координаты района. Угрожал вылить триста тонн иприта на головы латышей и эстонцев, если посмеют его штурмовать.
— Но русские должны предполагать, что мы перехватываем переговоры! Почему до сих пор молчат?
— Лучший способ сделать свою проблему нашей, — обронила госсекретарь. — Возвращаясь к обсуждению, я предлагаю Балтию, джентльмены.
— Почему не Украину? — поморщившись, спросил вице-президент. — Поясни нашему Джеку, о чем мы тут спорили так, что ты чуть не плеснула в меня кофе.
— Я ещё привлеку тебя к суду за сексуальное домогательство!
— Ха! Меня только пожурят, как Билли. Ты же знаешь, сорок процентов взрослых, состоявшихся американцев с университетскими дипломами мечтают залезть тебе под юбку. Суд присяжных меня оправдает, Лиз
— Нет, дружище, тебя освободят от ответственности после психиатрической экспертизы! К тому же, у тебя не встаёт даже при исполнении гимна. Уверена, твои адвокаты именно на этом построят защиту. Ты отмажешься, как всегда, но карьере можешь ставить крест. Неудачной попытки тебе не простят сорок процентов мужиков этой страны.
Вице-президент засмеялся первым.
Присутствующие воспользовались поводом разрядить напряжённую обстановку. Кто покашлял в кулак, кто позволил себе негромкие смешки.
— Итак, Украина или Балтия? — напомнила госсекретарь. — Говорю сразу, я за Балтию. Мы вводим контингент для защиты населения дружественных
