врачей знает, объявим его психически больным, отправим в изоляцию. Бред у него, навязчивая идея, императора убить, как голоса велят. Виронику тоже. Мол, стала выпивать вместе смужем, быстро спилась, галлюцинации появились, хотели этой свадьбой Бертрану помочь, а несчастную девушку споили! Ее тоже на лечение, или, лучше, дома запри и медсестер приставь, таких, как Валентайна ко мне определила. Оценил? Ну, там успокоительные ей, ванны, чем еще психов лечат. С Бертраном разведем. Он сядет вместе с отцом, тот слишком часто путал свой карман с государственным. Первые итоги проверки уже есть. Мне он совершенно не нужен. Остина, дурака, в психушку, я прилюдно помилую, вместе с теми негодяями с крыши. Их отправим добывать фридоний, оттуда не сбежишь, если только к Ббрдгыхам на обед. Вроде все. Да, забыл, еще командиру части выговор с понижением в звании, так как мало того, что принял на такую работу психа, так еще поставил в охранение императора не до конца проверенного пилота, менее года отслужившего в части. Теперь все.
— Не все, еще один фигурант имеется. Хотел тебя под конец обрадовать.
— Еще?
— Только не нервничай!
— Уже нервничаю!
— Вот, читай!
Вальтрон вынул из кармана смятое письмо. Знакомый почерк. Побоялась матушка печатать, боялась, что в памяти сохранится!
— Нашли при обыске в бюро у Вироники. Хранила, как оправдательный документ.
— И этим ты хотел меня расстроить? Давно чего-то подобного ждал. Теперь можно крутые меры принимать. Иоанну лишить дам, хватит, Сандра отдохнет хоть немного, я ей пенсию назначу за верную службу. Из средств, конфискованных у бывшего министра финансов. Удивлен? Она больше 10 лет для Ива шпионила за Иоанной, кучу гадостей предотвратили с ее помощью! Значит, Иоанну в полную изоляцию, через пол-года подстрижется в монахини, с обетом молчания. Никакой переписки, никаких контактов. Сын Сандры где учится?
— Не знаю, спрошу Ива. Я, грешным делом, видя, как они шепчутся, думал чувства у них, а оно вон как!
— Чувства у Ива совсем к другой женщине, оказывается, были и есть. Так что мы с ним скоро кем-то вроде родственников станем, или породнившимися? Благословление свое я им уже дал. Теперь о делах. Начинай готовить доклад для Совета Унии, тайну фридония надо обыграть, пригрозить его уничтожением вместе с планетой, в случае военных действий. А условием скорого начала его добычи, на благо человечества, поставить мир на Эллане, полное прекращение поставок на Циол, решением Совета Унии, всего, включая продукты, вино и баб. Наемникам пора поскучать.
— Не рано ли, сколько еще ты будешь лечиться?
— Не рано, в случае чего, сбегу на неделю. Как только переведут в обычную палату, работать начну. Проверю, что там Лански-Грасс насчет безопасной добычи и переработки фридония придумали, Альберт от задумки без ума. И переговори с Эрвином насчет Фреда, хватит ему в машинном масле возиться. Пусть едет в Арре, к братцу, вместе будут готовиться к поступлению в технический Университет, я думаю, обоих на Терру, или Морион отправить, здесь слишком много желающих записаться в друзья будет.
— Ты решил брата легализовать?
— Конечно, и легализовать и признать. Церемонию проведем, как положено. Родной кровью разбрасываться нельзя.
Остин сидел на койке, смотрел на крошечное окошко под потолком камеры и ругал сам себя. За торопливость, за неосмотрительность. Отсюда, из камеры, вся его авантюра по спасению прекрасной девы выглядела одной большой подлостью и глупостью. К его большому сожалению погибнуть героически не удалось, а при размышлении, не под влиянием негодования, вызванного признанием Вироники, а спокойном анализом фактов вся его эскапада дурно попахивала. Он атаковал совершенно безоружный истребитель в момент исполнения фигур высшего пилотажа, требовавшего все внимание пилотов. Он подставил не только себя, но и своего командира, поручившего ему ответственную миссию, положившегося на него. Он подставил отца и братьев, ставших семьей предателя. И даже не поговорил с бывшим однокашником, не узнал его точку зрения, потому, что такой поступок был для Эльриана совершенно нехарактерен. Для того, которого ты знал — прошептал внутри какой-то тихий голос. Нового ты не знаешь, а теперь и не узнаешь никогда. В коридоре послышались шаги. Конвоиры, опять допрос, все сообщников ищут. Приказали протянуть руки, одели наручники, провели в допросную. Уже знакомого дознавателя там не было, была персона более значимая. Регент. Герцог Вальтрон. Отец Вироники.
Герцог смерил его тяжелым взглядом. Кивнул на стул. Остина подтолкнули, пришлось сесть. С рук сняли наручники, заломили назад, и одели снова. Не встать.
— Капитан, — послышался негромкий голос регента, — по-моему, безопасность соблюдена. Вы можете удалиться. Я на этом настаиваю. На разговоре наедине. Приказ императора! И не подходить к комнате, пока я не позову. Нарушившего ждет увольнение с позором. Все ясно? Конвойный и стоящий в углу дознаватель спешно покинули комнату.
Вальтрон уселся на стул, напротив Остина и устало спросил: — Ну что, поговорим?
— Я вроде все уже сказал, сообщников не имею, сам решил, сам сделал.
— И ни с кем до этого не говорил?
— Ни с кем!
Вальтрон покачал головой. — Вот врать не надо! Тебя видели с Вироникой в коридоре. Перед вылетом.
— Я не собираюсь рессказывать о разговоре с любимой девушкой! И впутывать ее в свое преступление!
— Зато девушка не стесняется, и тебя вовсю впутала! Какую сказку она тебе рассказала? О насильнике — императоре? О своей несчастной доле? О муже-пьянице, который допился до такой степени, что даже жену женщиной сделать не в состоянии? Я, к сожалению, искал ей мужа равного по знатности, а надо было равного по подлости! Вот, смотри, запись с камер наблюдения в спальне императора, что тогда произошло, и почему я был вынужден выдать дочь срочно замуж!
Вальтрон развернул ноутбук, включил запись. Остин ужаснулся. — Это правда?
— Совершеннейшая. Запись сделана после памятного воздушного боя над авиадромом Эстиновы. Расчет был, что Эльриан устал и не заметит прибавления в своей постели, пока Иоанна не поднимет шум. Но он уступил более удобную кровать своему напарнику, раненому в том бою, все закончилось большим шумом. Репутацию Вироники было не спасти ничем, кроме срочного замужества. Вот так. А тебя хитро провели. И ты, дурачок, поверил. Поверил наглой девке, в которую превратилась моя дочь под влиянием бывшей императрицы. Погубил себя, подставил под удар семью, начальника. Понял?
Остин покаянно кивнул. Ощущал он себя ужасно.
— Теперь слушай дальше и запоминай. Виронику не упоминаешь. Тебе назначат психиатрическую зкспертизу, Будешь говорить, что убить императора тебе приказывал внутренний голос, который ты считал голосом Бога. Ясно? Признают невменяемым, а с психа спроса нет. Хоть от семьи удар отведешь. Сам все равно
