– Расскажи мне про Первое Падение. Расскажи!
– Я не знаю всего. Колоссальная сейсмическая активность. На сушу накатывались огромные цунами – тысячефунтовые стены бешеной воды. В легендах, которые я читала, есть некоторые указания на то, что движение солнца и луны по небосводу стало обратным и солнце вставало на западе. Это явление могло объясняться только тем, что Земля внезапно перевернулась. Один из моих учителей полагал, что причиной было столкновение с гигантским метеоритом, другой утверждал, что роковую роль сыграло увеличение веса льда на полюсах. Возможно, это был результат и того и другого. Во многих легендах утверждается, что атланты нашли источник мощнейшей энергии, чем нарушили равновесие мира. Кто знает правду? Как бы то ни было, ревущие океанские валы уничтожили добрую часть мира, а континент, который занимала Атлантида, погрузился в пучину почти весь.
– И никто из атлантов не спасся?
– Некоторые, жившие на дальнем севере, уцелели. Еще одна группа обитала на большом острове в цепи, которая когда-то была горной. Острова эти назывались Канарскими. И они жили там спокойно до четырнадцатого века той эры, а потом их нашли мореходы, которые назывались испанцами. Испанцы истребили их всех, уничтожив их язык и культуру навсегда.
– Люди Межвременья были на редкость безжалостными, – заметил Ошир. – Почти все твои рассказы о них связаны со смертью и разрушениями.
– Ты не способен даже вообразить, насколько безжалостными они были! – подтвердила Шрина.
– А второе Падение было хуже первого?
– Тысячекратно хуже. К тому моменту население Земли неизмеримо увеличилось, и восемьдесят его процентов жили на высоте, даже в лучшем случае не достигавшей ста футов над уровнем моря. А некоторые так жили даже ниже его уровня, полагаясь на дамбы и плотины. Когда Земля опрокинулась, они погибли все до единого.
– И все-таки Человек выжил, как и деенки.
– Мы закалены, Ошир, и невероятно находчивы. И Бог не желал, чтобы мы погибли все без исключения.
– Но Человек все еще зол и безжалостен? Он все еще убивает себе подобных по ту сторону Стены.
– Да. Но не все люди злы. Все еще есть такие, кто противостоит магической силе земли.
– Когда они проломят стену, они придут с миром?
– Не знаю, Ошир. А теперь мне пора вернуться к работе.
Ошир смотрел, как она идет к своей лаборатории. Кожа у нее была эбонитовой черноты и блестела, будто смазанная маслом, а смотреть на грациозное покачивание ее бедер было наслаждением. Он вдруг осознал, что теперь воспринимает ее красоту в чисто эстетическом плане – еще один признак надвигающейся Перемены. Он встал со скамьи и вразвалку побрел через сады, пока не вышел на главную улицу. Там сновали люди, занятые своими делами. Увидев его, они низко кланялись, как приличествует кланяться человеку, который скоро станет богом. Богом?
На мгновение ему стало смешно. Скоро он утратит интеллект, его голос превратится в рев, и до конца дней им будет владеть не жажда знаний, а желание поплотнее набить брюхо, покачивающееся на ходу.
Он вспомнил первый день, когда в городе появилась женщина, назвавшаяся Шриной. Толпы собирались поглазеть на черноту ее кожи. Жрецы низко склонялись пред ней, а старший брат Ошира, принц Шэр-ран, был покорен ее неземной красотой. С ней был ребенок, слабенький мальчик с грустными глазами, но он умер через два месяца. Врачи были бессильны: они говорили, что у него слабая дурная кровь. Шрина долго его оплакивала. Шэр-ран, высокий красавец, лучший атлет среди деенков, целые дни гулял с ней, рассказывал ей деенские легенды, показывал статуи и святилища. И наконец, когда они стали любовниками, он отправился с ней в долгую прогулку, чтобы показать ей Меч. Она вернулась совершенно ошеломленная.
И вот тогда в Шэр-ране началась Перемена. Жрецы вознесли благодарственные молитвы и благословили его. Для жителей города был устроен праздник. Однако Ошир заметил, что Шрина не разделяет общего веселья.
Как-то поздно вечером он застал ее над свитками Ушедших в древнем покое размышлений. И он до сих пор помнил ее крик:
«Будьте вы прокляты, подлецы! Неужели вашему высокомерию не было предела?»
Ошир подошел к ней. В те дни он тоже был высоким, красивым, с широко расставленными золотисто-карими глазами, темными блестящими волосами, перехваченными золотым обручем.
«Что тебя расстроило, Шрина?»
«Вся ваша нелепая культура! – крикнула она. – Знаешь, когда-то жил народ – инки, и они верили, что, вырезая у живых людей сердца, они делают их богами!»
«Глупость», – сказал Ошир.
«Вы ничем не лучше. Шэр-ран мутирует в зверя, а вы все ликуете. Я никогда не смеялась над вашими легендами, не пыталась смущать вас моими тайными знаниями. Но это?»
«О чем ты говоришь, Шрина?»
«Как мне объяснить? Ты видел, что пыль и вода, соединяясь, создают глину? Все живые организмы такие же. Мы все – сочетания частей».
«Я знаю, Шрина. Сердце, легкие, печень. Это любому ребенку известно!»
«Погоди, – перебила она. – Я говорила не просто об органах, или костях, или крови. А, это невозможно!»
Ошир сел напротив ее стола.
«Я не тупица. Объясни мне».
Она медленно заговорила о генетическом материале, присущем всем живым организмам. Она не употребила межвременной термин «дезоксирибонуклеиновая кислота», как и чаще употреблявшееся сокращение «ДНК», Однако попыталась объяснить ее важность в контролировании наследственных особенностей. Она говорила около часа, рисуй для ясности схемы.
«Значит, по твоим словам, – сказал наконец Ошир, – эти магические цепи делятся на два точных своих подобия? Но для чего?»
С невероятным терпением Шрина принялась объяснять про гены и хромосомы. И Ошир начал понимать.
«Значит, вот что! Как удивительно! Но почему это делает нас глупыми? Пока нам не рассказали об этом открытии – или мы не сделали его сами – нас нельзя обвинять в глупости. Ведь так?»
«Пожалуй, – ответила Шрина, – но я имела в виду другое. Я говорила о том, что генетическая структура Шэр-рана изменяется. Дочерние цепи больше не повторяют родительскую. И теперь я знаю почему».
«Скажи мне».
«Потому что вы не люди. Вы…» – Она вдруг осеклась, отвернула голову, и золотисто-карие глаза Ошира сузились.
«Договаривай!»
«Кто-то… какая-то группа… в Межвременье ввела вашим предкам посторонний ген, изменила ваш генетический код, если хочешь. Теперь – возможно, раз через пять поколений – структура ломается, возвращается к исходной, Шэр-ран не становится богом, он становится тем, чем были его предки. Львом».
Ошир вскочил.
«В древних городах есть статуи богов с львиными головами. Им поклонялись. Меня воспитывали в вере моих предков, и я не отрекусь от нее. Но я снова буду говорить с тобой. Я узнаю, что истинно».
