– Значит, это не просьба, – пробормотал я и поднялся на ноги. – Мне идти? Или предлагаешь подвезти?
– Смирись с неизбежным, манипуляр, – нараспев проговорил сфинкс. – Твое присутствие будет полезным.
Я впервые подумал, что под этим выщербленным панцирем есть нечто большее, чем механический разум.
– Он хочет, чтобы я присутствовал при его аресте, – сказал я. – Так?
Манипуляторы замелькали, как ловкие пальцы мастера борьбы пан гут.
– Эти корабли здесь не для того, чтобы арестовать Дидакта, – сообщил мне сфинкс. – Они прибыли, чтобы просить его о помощи. Конечно, он откажет.
Я не нашел что ответить и тихо последовал за сфинксом. Поскольку мой проводник нашел себе новое занятие – объяснить глупому Предтече, что на самом деле творится вокруг, – я задал еще один вопрос:
– Что с горой? Почему она разрушена?
– Библиотекарь.
Конечно, это был не тот ответ, на который я рассчитывал, но сфинксу удалось заинтриговать меня. Происходит что-то серьезное, это ясно. Я без своей нательной брони не должен был появляться на глазах у старших – и даже у манипуляров моей касты, если уж быть откровенным. Но то, что Дидакт все еще помнит о моем существовании и требует моего присутствия, тоже весьма удивительно.
Я оглядел внутренний берег. Какой-то блеск привлек мое внимание; я всмотрелся в основание горы, в устремленные к облакам колонны и увидел других боевых сфинксов. Они перебирались через внутреннее озеро и быстро карабкались, преодолевая высоту в несколько сот метров.
Я огляделся. Внутренний берег был пуст.
– Где все? – спросил я.
Лючок в пилотской кабине сфинкса с влажным вздохом распахнулся.
– Ты присоединишься к Дидакту. Садись.
Я достаточно знал о протоколе воинов и их машин, а потому понимал, что меня не рекрутируют для славной отважной смертельной схватки. И тут мне пришло в голову, что люди, вероятно, уже сидят внутри других сфинксов.
Почему мы так важны?
Я попытался вскарабкаться по выщербленной временем поверхности. Манипуляторы услужливо образовали ступеньки, облегчая задачу. Я взобрался через задний лючок, который тут же закрылся за мной. Кабина была достаточно просторна, здесь уместился бы и зрелый Воин-Служитель, лишь едва уступающий размерами Дидакту, так что для меня пространства оказалось предостаточно. С удобством оказалось хуже: кабина никак не была приспособлена для небольшого и почти голого манипуляра.
Тут было кресло, множество старинных дисплеев и трубок управления, присоединявшихся к нательной броне. Встав на сиденье, я мог заглянуть в наклонные иллюминаторы, придававшие сфинксам пренебрежительно-высокомерный вид.
Я ощутил совсем незначительный толчок, и мы двинулись в направлении всеобщего центра притяжения – к таинственным колоннам на месте разрушенной горы. Над островом замерла спираль кораблей, не предпринимавших никаких действий. Возможно, они о чем-то переговаривались между собой.
Где бы ни находился Дидакт, явно надвигалась какая-то буза. Я не мог даже вообразить себе его былую мощь, если даже сейчас, спустя тысячу лет, легионы Предтеч отправили на его поиски целый флот.
За считаные минуты мы пересекли внутреннее озеро – тихую гавань для кораблей, предназначенных для пикирования с высокой орбиты, мгновенного облета континентов и децимации побежденных городов. Единственное, чего не хватало этим старым машинам, подумал я, так это прямого выхода в гиперпространство. Впрочем, я слишком многого не знал, так что…
Сфинксы облетели основание прежнего пика, потом пролетели между колоннами и опустились в центре восьмигранной платформы, вновь выстроившись в оборонительный эллипс, который я впервые увидел несколько дней назад.
Люк открылся. Я вылез наружу и соскользнул по заднему спуску. Из другого сфинкса появился Райзер, вид у человека был возбужденный. Роста у него маловато, чтобы дотянуться до иллюминатора, подумал я.
Флорианец подбежал и стал рядом, дрожа и заламывая руки.
– Там что-то есть внутри, – пробормотал он, потом ухмыльнулся, посмотрел на меня и потер лоб. – Не живое. Не счастливое. Очень плохое.
Самый большой из двойных сфинксов появился последним и сел в центре эллипса. Словно от его прикосновения платформа под ногами завибрировала и начала вращаться. Все вокруг – колонны, основание горы, корабли в высоком строю, – все, казалось, перевернулось. Спираль кораблей обладала каким-то гипнотическим очарованием.
Мы совсем не ощущали это движение. Райзер разочарованно буркнул.
Дидакт спустился из двойного сфинкса и направился к нам, переступая слоновьими ногами.
– Ты похищен, молодой манипуляр, – громоподобным голосом пророкотал он; колонны при этом устремились вверх. – Людям тоже придется присоединиться. Сожалею.
Я опустил глаза, чтобы справиться с головокружением.
– Какие уж тут сожаления, – вздохнул я.
Выражение Дидакта не изменилось, и моя дерзость осталась без последствий. В конце концов, для него я был несмышленым щенком, бунтующим против прометейца с жизненным опытом в тысячи лет. Он лишь посмотрел вокруг, задумчиво свел брови и спросил:
– А где другой человек?
– Прячется, – ответил Райзер. – Болеет.
Чакас выбрал именно этот момент, чтобы выглянуть из сфинкса. Вид у него и правда был нездоровый. Кое-как спустившись, он приземлился на согнутые ноги, завалился на бок, и его вырвало.
– Плохое небо, – стоически сказал Райзер.
Прометеец проигнорировал это проявление человеческой слабости, как и мою дерзость.
– Через несколько часов здесь не останется и следа моего пребывания. Никто не сможет доказать, что я когда-либо находился в этом месте.
– А с кораблей нас не видно?
– Пока нет. Но они явно что-то знают.
– Почему их так много? – спросил я.
– Они прилетели просить меня о помощи… или снова арестовать. Я предполагаю первое и, похоже, знаю причину. Но я не должен им помогать. Я и без того задержался здесь непозволительно долго. Пора исчезнуть. Вы полетите со мной.
– Куда? Как?
Ответ я узнал, еще не закончив вопроса. Платформа продолжала подниматься. Из колонн появились перегородки, перекладины, стойки. Вокруг нас образовывался скелет космического корабля, способного перемещаться через гиперпространство. Совсем скоро колонны скрылись за обшивкой стен, флот Предтеч исчез из вида, и мы оказались в полностью закрытом пространстве.
Чакас подошел на нетвердых ногах и стал с другой стороны от меня. Было понятно, что его может вырвать еще раз. Какая отвратительная привычка, подумал я. И бесполезная.
Люди стояли по бокам от меня, а передо мной, повернувшись спиной, возвышался Дидакт, протянутые руки которого словно приказывали кораблю строиться. Возможно, именно так все и обстояло.
