– Что мы можем для тебя сделать?
– Симона – моя последняя надежда на спасение, – произнес призрак с неописуемой печалью в голосе. – Она важное связующее звено в моей борьбе за справедливость. С ее помощью я смогу обрести покой. Но ты должен ее поддержать. И тогда вы сможете обрести счастье.
Сияние то тускнело, то разгоралось вновь.
– Она хочет, чтобы мы наказали ее убийцу, – сказала Симона.
– Ее убийцу… – Джек пристально посмотрел на нее. – То есть, Фиону…
– Да, – призрак Карен кивнул. – Она разрушила нашу любовь, опорочила тебя, убила меня, только чтобы заполучить мужчину, которого она добивалась…
– Так это был не несчастный случай?
– Увы, нет, – призрак поменял форму. – Мое время пришло. Симона, ты была моей верной союзницей. Теперь ты можешь быть счастлива с Джеком.
– Я? – опешила девушка. – Я же еще ничего не сделала.
– Моя мучительница на пути сюда, я уже чувствую. И это благодаря тебе. Теперь я ухожу. До скорого, друзья… – зеленоватое сияние растворилось в темноте вместе с последними звуками голоса Карен. После этого свет в подвале снова загорелся.
– Фиона, – пробормотал побледневший Джек. – Я и подумать не мог…
– А в чьих еще интересах было убрать со своего пути сначала Карен, а затем и меня? Рухнувший балкон – это Карен устроила, она хотела поквитаться за свою смерть. Только вышло неудачно.
– Не могу поверить, что увидел Карен…
– Да, звучит невероятно, я знаю. Но есть вещи в нашем мире, до которых наука еще не добралась, и вряд ли доберется. А нам нужно побыстрее добраться до обрыва.
– До обрыва? А это еще зачем?
– Это место, где трагически оборвалась жизнь Карен, – Симона потащила Джека за руку к выходу. – И это место, где мы с ней познакомились.
– Но какое это имеет отношение к освобождению Карен?
– Считай это женской интуицией, – улыбнулась она. – Если судьба Карен должна сегодня решиться, если мы ее сможем как-то освободить, то это случится на берегу, поверь мне.
Вскоре они выбрались из подвала; Джек быстро захлопнул дверь и задвинул засов, будто боялся повторной встречи с призраком.
– Значит то, что там когда-то началось, должно там же и закончиться?
– Да, – серьезно ответила Симона. Она была в этом уверена.
* * *
Ветер гонял по небосводу тяжелые облака, обрывая листву со старых деревьев. Рядом с Халфорд-Мэнором упирался могучими ветвями в небо многовековой дуб. Его листва как будто что-то шептала потусторонними голосами.
Симона быстро натянула на себя джинсы и теплый свитер и вышла с Джеком через дверь на веранде. Доски от рассыпавшегося балкона Джек убрал в тот же вечер, когда Симону увезли в больницу. Девушка на пару секунд задержалась на веранде, глядя вдаль, в сторону теряющегося во тьме скалистого обрыва. Ее охватило необъяснимое беспокойство, ощущение неумолимой развязки. Удастся ли ей с помощью Джека Равитта вывести убийцу Карен на чистую воду?
– Симона, ты уверена? – Джек обнял ее сзади. Она обернулась и посмотрела ему в глаза. В них снова появилась знакомая печаль.
– Эх, Джек… Почему нужно всегда так много всего испытывать лишь для того, чтобы быть счастливым?
Он пожал плечами:
– Все это так невероятно для меня. Я познакомился с тобой на скалах. Там, где погибла женщина, которую я любил… Потом я выяснил, что ты похожа на нее как две капли воды, даже говоришь похоже.
Симона взяла в ладони его лицо:
– Должно быть, это знак судьбы, Джек. Собственно, я приехала в Халфорд-Мэнор, чтобы уединиться.
– Уединиться? От мужчин?
– Да, один из них предал меня, и я была так подавлена, что практически не могла работать над книгой. И тогда моему издателю пришла в голову гениальная мысль отправить меня в сельскую местность, подальше от Лондона и моих разочарований в любви. Я согласилась, потому что хотела побыть в тишине, подумать и поработать, – она ласково улыбнулась. – И я совсем не хотела…
– Влюбиться снова, – закончил за нее фразу Джек, – особенно в того, на кого повесили ярлык бабника только из-за того, что он не мог решить, какую женщину выбрать?
Он вдохнул холодный ночной воздух:
– Я даже предстал перед судом по обвинению в убийстве Карен Макдоусон. Только меня оправдали. Не нашли достаточно улик.
– Я знаю, – ответила Симона.
– Правда? Ты знаешь об этой истории?
– Да, – она тихо рассмеялась. – Мне в деревне советовали держаться от тебя подальше. Ты у нас сердцеед, Джек Равитт.
– Ты же им не поверила? – он крепко прижал девушку к себе.
– Я была вынуждена поверить, – серьезно ответила она. – Ведь тебе удалось всего за несколько дней влюбить меня в себя. Так что некоторый опыт обольщения у тебя наверняка имеется.
– Это все грязные инсинуации, – ответил он с деланным возмущением и серьезно добавил. – Моя милая Симона! Не знаю, могут ли меня обманывать мои чувства, но я люблю тебя всем сердцем. И не за твое сходство с Карен, а за то, какая ты есть на самом деле. Мне неважно, что обо мне болтают люди в деревне. Ты женщина моей жизни, теперь я это точно знаю.
– Ты уверен, что хочешь провести остаток жизни с малоизвестной писательницей? – улыбнулась Симона. – Которая неделями может торчать в своем кабинете и не думать ни о чем, кроме нового романа?
– Абсолютно уверен, – серьезно ответил Джек и поцеловал девушку.
– Тогда я готова подарить тебе свое сердце, – ответила она и почувствовала счастливое облегчение от того, что любовь к ее бывшему бойфренду Роберту исчезла без следа и окончательно. Теперь она с оптимизмом смотрела в будущее. На минуту даже забылись неприятные происшествия последних дней.
Они стояли и целовались под ночным небом. Они даже не обращали внимания на периодически накрапывающий дождь. Сейчас в мире существовали лишь они одни.
Влюбленные с трудом оторвались друг от друга.
– О, Джек, я так счастлива, – радостно проговорила Симона.
– Я тоже! Но нам, пожалуй, надо идти.
– Куда? – не сразу сообразила девушка.
– Ну, – мягко улыбнулся Джек и убрал с ее лба намокшую прядь волос, – ты сама сказала, что надо сходить к скалам и разобраться со своей судьбой. Женская интуиция, помнишь?
Джек предварительно позвонил в полицейский участок в Паттерсоне.
– Может, нам стоит подождать полицейских? – предложил Джек.
– Фиона почувствует, что мы ее заманиваем в ловушку, – ответила Симона.
– Мы должны принять во внимание возможную опасность. Мне не хочется снова вступать в конфликт с законом, тем более после обвинения в убийстве.
