– Тут неглубоко! – крикнул он.
Он знал, что труба скоро сузится. Чтобы двигаться дальше, ему нужно было расчистить лишний грунт, бросая его на шлем и плечи Евы. Выдержат ли ее нервы такое испытание?
По крайней мере, вонь на этом участке не такая невыносимая. Нужно только подняться еще на три метра, и они доберутся до помещения под булочной. Сверху к широкой трубе вела еще одна фаянсовая труба. Свен зажмурился. Слабый поток воды лился неравномерно, со шлема вода капала на нос, а затем вниз.
– Свен, что ты делаешь? – жалобно запричитала Ева.
– Не пей ни капли, – предупредил он и втянул голову, чтобы пройти участок фаянсовой трубы. На него упал комок земли.
– Закрой рот и зажмурься!
– Я больше не могу!
– Можешь, если любишь меня!
Он проверил ремень, чтобы подтянуть ее вверх, когда почувствует под ногами твердую землю.
Трр! От фаянсовой трубы откололся кусок, но он смог поймать его. С трудом он пробивался сквозь землю и ил и выковыривал камни, которые крошились и падали ему на плечи, а потом летели вниз, ударяясь о шлем Евы.
Он втянул ее в опасную ситуацию, взяв на себя всю ответственность. Если Ева продержится до конца, он будет уважать ее и проведет с ней последующие годы. Так, как обещал!
Метр за метром Свен пробивался все дальше. Комки земли, камни, деревяшки и куски керамической плитки валились на него и, если он не успевал их удержать, падали дальше вниз, на Еву.
– Ты справляешься? – крикнул он вниз.
– Да, но я никогда тебя не прощу! – услышал он снизу слабый голос. – Посмотрим, где ты останешься, если мы отсюда выберемся, ты, изверг!
Час спустя дело было сделано. В пять часов утра Свен протиснулся в отверстие и при слабом свете увидел, что прочный грунт покрыт водой. Она вытекала через пробитое в трубе отверстие из резервуара, в котором бил источник. Это был погреб дома Вислингов. Свен достиг своей цели. Его любопытство, превратившееся в одержимость, было удовлетворено. Он увидел старые балки, пустые полки, остатки странного аппарата и тележку с бутылками. Он взял одну из них и при слабом свете прочитал на светло-зеленом фоне этикетки написанное синими буквами название «Девичий источник».
Свен усмехнулся. Собственно говоря, что он доказал? Здесь мать Бриджит потеряла свою жизнь, и все думали, что ее убила вода, а значит, она не была верна своему мужу. Кто поддержал отца Бриджит в этой мысли и помог ему бросить все, в том числе оставшуюся без матери дочь, и удрать в Австралию с новой избранницей? Это могли быть только Альфонс и Рита Бекк.
Через десять минут Свен поднял Еву. Она сняла защитный шлем и посмотрела на него с укором:
– Ты сумасшедший, Свен!
Она отстегнула ремень с лампой от комбинезона, отряхнула грязь и взялась за мобильный телефон:
– Я хочу устроить скандал! Звоню Бруно Брунсу, журналисту с кельнского телевидения. Где мы находимся? Говори адрес! Берленштайн… название улицы и номер дома?
Лицо Евы было обезображено, но ее звериный инстинкт остался невредимым: она ухватилась за последний шанс вызвать интерес к себе сенсационным сообщением.
– У тебя все лицо в иле, – заметил Свен.
– У тебя тоже, – парировала она злорадно, направив на него свет лампы.
На одной стене была дверь со звонком. Она нажала на него, но никакой реакции не последовало. Свен направил свет своего фонаря на блестящую гладь накопившейся в резервуаре воды: картина была чарующей.
– Девичий источник, – прошептал Свен. – Он все еще бьет.
– Что за источник? – спросила Ева и опустила руку в воду.
– Не пей, Ева! – он схватил ее за руку, но она резко выдернула ее.
– С чего ты взял, что я хочу пить? Я хочу выбраться отсюда!
Ева снова схватила мобильный телефон. Ее звонок разбудил журналиста Брунса:
– Потрясающий заголовок, Брунс: «Бывший любовник вынуждает Еву Штоль отправиться в опасную прогулку под землей». Меня снова вовлекли в опасное приключение! Когда вы приедете? Через три часа? Хорошо, не подведите!
Ева начала колотить кулаками в дверь. Свен посмотрел на часы:
– Пять утра, Ева, все еще спят.
Она бросила на него презрительный взгляд и отбросила влажную прядь с левой щеки – ожог на ее лице ярко выделился даже при слабом свете. Свен отвел взгляд, его снова охватило сочувствие – он не мог вести себя с ней резко:
– Сядь, пожалуйста, и успокойся. Скоро мы выйдем отсюда.
Внезапно Ева нагнулась над резервуаром и быстро ополоснула лицо водой.
– Не надо, Ева. Эта вода приносит женщинам несчастье, – он схватил ее и оттащил назад.
Она вытерла лицо рукавом:
– Рассказывай это своим туристам. Меня ты больше не обманешь! Лузер! Садист!
* * *
Дядя Пауль последнее время значительно легче вставал по утрам. С тех пор как он познакомился с вдовой Шнайдер, он с самого утра начинал мечтать о вечере. Он часто приезжал в ее маленький ухоженный домик, и она угощала его таким вкусным ужином, какой не в силах была приготовить даже Бриджит.
Сегодня он даже приветливо поздоровался со своим помощником.
Первый противень с маковыми кренделями был уже готов для отправки в печь. Две машины месили тесто для сдобных булочек: через час – еще горячие – они будут лежать на прилавке. Дядя Пауль замесил тесто для ореховых улиток. Помощник, как всегда, включил радио. Но что это за шум? Кто-то колотит в дверь? Но в какую?
Дядя Пауль стал белым, как мука, и словно окаменел.
– Шеф, это звук из погреба.
– Ничего там нет, – рявкнул Пауль, прибавил громкость у радиоприемника и, выйдя из пекарни, поднялся в квартиру, тяжело дыша.
Он слышал, что Бриджит принимает душ. Что же теперь делать? Если шум доносится из погреба, значит, пришла беда и булочной Вислингов конец.
Альфонс и Рита Бекк не забыли, что Ганс Вислинг потребовал у них крупную сумму денег, обвинив их в том, что они представили фальшивое заключение экспертизы о качестве воды. Они заплатили, лишь бы он убрался подальше. А кто стоит внизу у источника и барабанит в дверь? Это может быть только тот, кто заинтересован вытащить на свет эту старую историю.
– Доброе утро, дядя Пауль, – Бриджит вышла из ванной в купальном халате и удивленно наморщила лоб. – Что-то случилось?
Он отрицательно мотнул головой, и девушка исчезла в своей комнате. У него внутри все дрожало. Это было давно забытое чувство. Должен ли он рассказать Бриджит, что Соня Пастелка была прекрасным человеком и любящей женой. И умерла она из-за слабого сердца, а не из-за воды из Девичьего источника. Она преданно любила своего Ганса. Иначе стояла бы она из года в год на разливе этой воды, чтобы муж мог не заниматься больше ненавидимой им работой в булочной?
