Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– Хорошо, сегодня же начну обзванивать всех, кто мог бы это знать. Но… Лев Иванович, а вы твердо уверены, что это поможет найти моего Олега? Не получится ли так, что, потратив время на Бубнилу, мы не успеем его спасти?.. Господи, об этом даже говорить не хочется!
– Дмитрий Павлович, параллельно мы проверяем всех, кто потенциально мог бы совершить похищение. Сейчас я поеду к Шатранову и Веретенкину. Разумеется, в любом случае они оба скажут, что непричастны. Тем более что у нас нет и малейшей зацепки, позволяющей кого-то из них заподозрить в похищении. Но на то она и сыщицкая интуиция, чтобы из обычного разговора суметь сделать вывод о причастности или непричастности. В нашем деле она иной раз имеет решающее значение.
– То есть надо понимать, ваша интуиция подсказывает, что наиболее перспективное направление поиска – это Бубнила? – еще раз уточнил Пуаро. – Ну хорошо. Пусть будет так. Дай бог, чтобы ваша интуиция оказалась безошибочной…
Глава 4
Выйдя от Кирканина, Гуров сел в «Приору» и коротко распорядился:
– Улица Ломова, шестнадцать.
– Есть, улица Ломова! – бодро откликнулся Ромка, включая передачу и прибавив газу.
Машина лихо помчалась в потоке машин, свернув направо на светофоре, а Лев, отстраненно глядя на городские ландшафты, снова ушел в размышления, анализируя только что услышанное от Пуаро. Скорее всего, рассудил он, тот, будучи достаточно авторитарным человеком по натуре и к тому же завзятым скептиком, серьезно недооценил внешне невзрачного Бубнилу. А ведь такие люди очень часто имеют весьма гипертрофированное, болезненное самолюбие. С такими ухо надо держать востро! Если такому наступить на его «больные мозоли», то мстить он будет обязательно. Причем скрытно – потом хрен докажешь, что это он сделал. К тому же достаточно изощренно – нанесет удар в такой момент, когда этого совсем не ожидаешь, да еще в такое место, где он будет ощущаться максимально болезненно.
«Жаль, конечно, что этот «серый» – не Бубнила… Жаль! – в который уже раз резюмировал Гуров. – Но не все безнадежно. Можно считать уже установленным фактом, что между нашим фотороботом и тем Бубнилой имеется определенное сходство. Так? Так! А это не может не навести на весьма интересную мысль: почему бы не предположить, что «серый» и Бубнила – родственники! Могут же быть братья у того зоновского мракобеса? Вполне…»
Вынырнув из пучины умозаключений, Лев огляделся и обнаружил, что они уже едут по улице Ломова. Подрулив к не самой элитной офисной многоэтажке, Ромка объявил:
– Улица Ломова, шестнадцать!
Миновав длинный ряд машин, Гуров поднялся по ступенькам в стеклянный вестибюль здания, откуда, отметившись у вахтера, на лифте вознесся на пятый этаж. Пройдя по длинному коридору с энным числом одинаковых дверей, он увидел на одной из них табличку «Компания «Атлант-шуз». Секретарша в приемной, дама средних лет с пышной завивкой, с кем-то сердито пикировалась по телефону. Насколько это можно было понять из обрывков фраз, кто-то требовал деньги за только что поставленную партию обуви, а она упорно доказывала, что расчет будет произведен лишь после реализации товара. Увидев Гурова, секретарша опустила трубку и, быстро спросив:
– Вы из угрозыска? – кивком указала на дорогую лакированную дверь. – Анатолий Анатольевич вас ждет!
Веретенкин, как Лев и представлял себе, оказался мосластым гражданином средних лет, среднего роста, с недовольным взглядом непрерывно бегающих глаз. Представившись и опустившись в предложенное кресло, Гуров сразу же перешел к делу. На его вопрос, что Веретенкин может сказать о Кирканине как о человеке, тот нахмурил лоб и сердито проворчал:
– А он человек? На мой взгляд, он конченая свинья, без намека на честь и совесть. Мы с ним начинали совместный бизнес, причем львиную долю организации дела и его раскрутки я взял на себя, поскольку Пуаро – он был и остался картежником, но никак не бизнесменом.
Как видно, движимый все еще не угасшей обидой, Веретенкин все выкладывал и выкладывал свои претензии к бывшему другу и товарищу. Когда он, безнадежно махнув рукой, умолк и чуть нервно прикурил, Гуров как бы невзначай поинтересовался:
– А как вы думаете, кто и с какой целью мог бы похитить его сына?
Едва не поперхнувшись дымом, хозяин кабинета широко раскрыл глаза и неуверенно переспросил:
– Кто мог похитить его сына?.. А его сына что, похитили?! Е-п-р-с-т… Это, выходит, я сейчас себе на целую статью нарассказывал?
– Почему? – вполне дружелюбно улыбнулся Лев.
– Ну так у меня, судя по тому, как я «обожаю» Пуаро, – даже не мотив, а мотивище! Но, господин полковник, заявляю официально: к этому я не причастен! Да, самого Димона я на дух не переношу. Но заниматься такими делами, кого-то похищать… Не-е-е-т, на такое я никогда не подпишусь – это слишком большим сроком попахивает. Это крах любых планов и перспектив.
Слушая его, Лев достал из папки фотороботы и показал их Веретенкину. Тот, мельком взглянув на изображения, вопросительно мотнул головой:
– А это кто такие? Подозреваемые? Нет, никого из них я не видел и не знаю.
Внимательно отследив его реакцию на сообщение о случившемся с сыном Кирканина и на фотороботы, Гуров сделал окончательный вывод: Веретенкин скорее всего ни при чем. Если только он не гениальный актер, который способен абсолютно естественно сыграть удивление, недоумение и растерянность. На вопрос о том, кто из нынешнего круга так или иначе знакомых с Пуаро реально мог бы начать ему мстить, Веретенкин широко развел руками:
– Да кто угодно! Если бы этого жлобяру приговорили к смерти и объявили о том, что приговор в исполнение может привести любой желающий, знаете, какая бы выстроилась очередь?
Выйдя из офисного центра, Лев взглянул на часы. Время было уже около половины шестого. Теперь нужно было поторапливаться на Весельскую. Впрочем, внутреннее чутье подсказывало, что туда можно бы и не ездить, но… Проформы ради сделать это было необходимо. «Приора» вновь нырнула в поток машин, умножившийся с учетом вечернего часа пик. И хотя кое-где им пришлось постоять в пробках, усилиями Ромки ровно к шести они были на Весельской, сорок, у офиса компании «Раздолье». Несмотря на вечерний час, у входа в стеклянный вестибюль четырехэтажного здания оригинальной архитектуры было достаточно оживленно. Кто-то спешил подняться по ступенькам к входным дверям, кто-то, не менее спешно, отбывал на своих авто. Чувствовалось, что эта структура принадлежит к разряду процветающих и бурно развивающихся.
Эдуард Шатранов, тяжеловесно-крупный, с головой, совершенно лишенной волос, пригласив гостя присесть, сразу же уведомил, что очень надеется завершить обсуждение всего круга вопросов в течение получаса, поскольку в восемнадцать тридцать у него очень важное совещание с менеджментом филиалов. Мысленно отметив: «Вот что значит настоящая «акула капитализма» – каждая минута стоит денег!» – вслух Гуров также выразил намерение уложиться именно в полчаса. На его вопрос, что Шатранов может сказать о своем конкуренте, каковым является Кирканин, тот, чуть пожав плечами, с холодком в голосе ответил, что вообще-то Пуаро ему не конкурент.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
